В первый же свой приход, когда я показывала танцевальные «па», он лихо встал со мной в пару. Женя крепко и уверенно обнял меня за талию, и выбраться из этих объятий было невозможно, да и не хотелось. Меня окутал большой мягко-упругий, тёплый, золотистый шар энергии, и это мне понравилось.
Женя приходил частенько, обычно с невысоким скромным пареньком, который не привлекал к себе внимания. Стремление к независимости в нём тоже присутствовало, как и у других подростков, но больше было интереса и восхищения. Мы занимались с ним йогой, танцами иногда я показывала удары из восточных единоборств. Несмотря на то, что вокруг было много других людей, часто возникало чувство, что мы с ним вдвоём.
Высокий, крепкого телосложения, со светлыми волосами, подстриженными ёжиком... Но в его облике и манерах мягкости было больше, чем у меня, особенно в лице, слегка округлом, и в светлых, тёплых, лучистых глазах — тоже.
Он не только выглядел старше своих лет, но и вёл себя не по годам рассудительно. В свои юные годы он успел уже поработать, на шахте, кажется. А в отделении он всё время что-то ремонтировал по просьбе медперсонала, и вокруг него постоянно собирались другие подростки для помощи, и просто потусоваться.
На занятия по ЛФК Женя приходил с невысоким скромным пареньком. А за пределами тренировочного зала на территории тубдиспансера иногда я видела возле него уже знакомую мне голубоглазую брюнетку. Если детей нельзя было водить за территорию тубдиспансера, то подростки ходили, где хотели. Я часто видела их на Покровском рынке, куда ходила за продуктами. И Женю как-то раз встретила с брюнеткой, которая к нему сильно «липла». Женя смущался и называл её «горюшко моё». Я почему-то тоже смутилась, хотя и попыталась спрятать это за невозмутимостью. Мы обменялись приветствиями, смущением, и разошлись.
На занятия Женя приходил без неё. А она после того случая вообще перестала ходить вместе со своими подругами. Но я была не в обиде, общение с Женей компенсировало мне все мои усилия по проведению занятий. И мы всё чаще продолжали общаться наедине после занятий.
Но, может быть, где-то ситуация с брюнеткой меня смущала, и из-за этого я не расспрашивала Женю о его жизни в подростковом отделении тубдиспансера. Я больше рассказывала о себе, точнее о своих увлечениях? даже рассказывала про Учителя, чего я раньше не делала в разговорах с мужчинами, которые мне нравились.
Нельзя сказать, чтобы Женя меня в этом понимал, но не критиковал, не осуждал, и даже не насмехался, слушал спокойно и с любопытством. А мне, видимо, просто пришло время говорить.
Глава 2. А поцеловать?
На восьмое марта коллектив тубдиспансера готовил праздничный концерт. И организатор праздника предложила мне тоже поставить какой-нибудь номер. Я задумалась. В зале ЛФК собиралось столько артистичных людей!
Обычно, когда мне становилось скучно, я ходила с друзьями в Байкерс бар — своё излюбленное место для буйного отдыха. Однако в этот период мои друзья были увлечены своими темами.
Особенную досаду я чувствовала из-за своего последнего увлечения Тэда с Байкерс бара, который сводил меня к роли своей поклонницы.
В общем, я согласилась участвовать в праздничном концерте в тубдиспансере.
Это чувство досады и знакомство с Женей вдохновили меня вспомнить школьные годы, когда я писала сценарии для КВНов, и сотворить небольшую шуточную постановку. Сценарий написался легко, как будто сам собой. Там были бандиты, которые решили украсть туберкулёзную палочку... Уж не помню, для чего — и чем всё это кончилось, но c музыкой из фильмов Тарантино получилось довольно смешно, и мне нравилось то, что получилось. Осталось только подобрать актёров.
А вот это была проблема - постановка была моим слабым местом. Сценарии-то я писала довольно легко и оригинально, и музыку, и танцы умела подбирать. А вот постановкой и работой с «актёрами» занимались другие - в школе другая девочка, а в театральной труппе, для этого был специальный и совершенно особенный человек – режиссер.
Вот и на этот раз, несмотря на то, что у меня появился собственный опыт ведения занятий ЛФК, с желающими играть в спектакле возникли проблемы. Охотно согласились играть только дети, а взрослые — нет. Даже моя палата отказалась играть. И самое главное — Женя не хотел. А ведь меня больше всего вдохновляла на это выступление именно возможность поиграть с ним вместе на сцене.