* * * * *
- А почему вы назвали их барчуками? - спросил старпом уже в каюте - тесной до клаустрофобии, - какой-то бывшей подсобке, ставшей теперь их с капитаном жилищем. - Что это за слово такое?
- Да я и сам точно не помню, Рома. - Капитан поставил на откидной столик чашку с кофе. - Ты же знаешь, я старые книги читать люблю... любил то есть. Там и прочел. По-моему, это из средних веков что-то. Сословие такое наивысшее. Хозяева́! - сделал он ударение на последнем слоге и презрительно сощурился.
- Да уж... - вздохнул старпом. Щеки его вдруг зарумянились, он почувствовал это и с вызовом бросил: - Вы ведь тоже... не из плебеев!
- Да брось ты, Рома, я ведь не тебя имею в виду, - невозмутимо отхлебнул из чашки Юрецкий. - Все мы тут... сливки общества. Вот только прокисшие слегка.
- А что вы хотели? - Бондаренко неожиданно распалился, покраснев еще больше. - Полторы десятитысячных процента от всего человечества! Это даже не капля в море, это... молекула. И вы хотели, чтобы их составили рабочие? Инженеры? Писатели и поэты?..
- Рома, брось, я сказал! - капитан снова поморщился и отставил чашку. - Хватит. Понимаю я прекрасно, о чем ты сейчас... Да, мой сын был инженером. Проектировал вот эти железяки, - он топнул по полу. - А сейчас проектировать нечего. Сейчас нужно уметь хорошо этими железяками управлять. И ты это умеешь. Поэтому взяли тебя, а не Мирослава.
- Меня взяли потому, что мой отец - командующий Космофлотом! - выкрикнул старпом и вскочил с полки, заменяющей и постель, и кресло. - Космолетчиков на Земле были тысячи, и половина из них не хуже меня умела летать...
- Отставить! - рыкнул капитан, вдарив волосатым кулачищем по столешнице так, что металлопластик вогнулся и кофейные чашки скользнули в углубление, чокнувшись боками. - Мне не нужна была тысяча помощников! И полтысячи тоже! Больше одного все равно бы не дали. Мне и дали одного. А чей он сын - мне безразлично, если он классный спец. А то, что твой отец выбрал тебя, - Юрецкий понизил наконец голос и виновато кашлянул, - так его можно понять... И это не твоя вина. И не его. Твой отец мог полететь и сам, но он передал это право тебе. А потому не стыдись, что ты его сын. Оправдай лишь его надежды. И мои тоже.
...Экипаж «Устюга» так и не успел допить кофе. Входные створки испуганно вжикнули и вжались в пазы переборок. В каюту вкатился массивный студенистый шар - в миру именовавшийся Президентом Евросоюза Тадеушем Перепенько, - заняв собой абсолютно все свободное пространство. Лысая верхушка шара, многослойно развесив по груди складки подбородков и щек - отчего казалась привинченной к телу на манер боеголовки, - малиново-пурпурно сверкала, источая по указанным складкам обильные водопадики пота.
- Караул! - тоненько квакнул президент несуществующего Союза и заколыхался, разбрызгивая пот по каюте. - Диверсия! Уничтожены два кибермедика! Остался один... Всего оди-и-ин! - кваканье человека-шара закончилось жалобным визгом.
Капитан и старпом переглянулись. Бондаренко побледнел:
- Я ведь только сегодня делал им профилактику...
- Успокойтесь, Ромуальд Ксенофонтович, я знаю, - капитан поднялся, с трудом уклоняясь от живого студня, и одернул китель. - Я все проверил и сделал отметку в журнале.
- Да какой журнал?! - Президент заколыхался так, что бурдюк его живота, шмякнув все же по вице-адмиралу, вновь усадил того на место. - Какая профилактика? Там все разбито вдребезги!
- Пойдемте, посмотрим. - Юрецкий дождался, пока господин Перепенько полностью перельется в коридор и лишь затем вновь поднялся с полки, брезгливо отряхивая залитый президентским потом китель.
Несмотря на пугающие формы, Тадеуш Перепенько шустро катился по коридорам и переходам подобно путеводному клубку из древних сказок. Капитан со старпомом едва поспевали за ним. Перед самым входом в медблок президент резко затормозил и отпрянул в сторону, словно боясь вновь увидеть так напугавшую его картину.
Юрецкий вошел в блок первым и замер. Из-за его спины тревожно выглядывал ставший совсем белым, как собственная форменная рубашка, Бондаренко. Перед офицерами на изящных, вычурно гнутых треногах лежали три голубовато-серых саркофага. Точнее, на треногах лежали лишь два из них - третий лишь опирался на подставку треснувшим, как яичная скорлупа, основанием, развалив по полу медблока электронную начинку подобно внутренностям вспоротого бегемота. Да и второй из трех кибермедиков выглядел не лучше: крышка его была откинута, смята, словно по ней долго и тщательно били молотом; тем же молотом, видимо, прошлись и по пульту управления, и по блоку питания... И только третий аппарат выглядел целым и работоспособным. Впрочем, он как раз и работал сейчас, еле слышно гудя и празднично моргая цветными индикаторами.