- Мираж? Вы так ее назвали?.. - Бондаренко помолчал. - Да, хотел... Очень хотел! И все-таки, что там было? Я не верю, что это лишь только мираж...
- Зелень - это гнилые ядовитые болота. Нижний слой атмосферы, помимо кислорода, содержит такую смесь гадостей, что без скафандра и полминуты не протянешь. Океаны - вода, это точно, вернее, водный раствор солей тяжелых металлов и большей части таблицы Менделеева. Единственное, что там земного, - это облака. И то лишь перистые, те, что очень высоко.
- Я хочу посмотреть, - упрямо сказал старпом.
- А смотреть не на что. Я очистил кристалл.
- Зачем?!
- Потому, что там не на что смотреть! - повторил, повысив голос, капитан.
- Я... не верю... - Бондаренко часто заморгал и опустил глаза.
- Смотри, - капитан демонстративно поднялся и отошел в сторону.
Старпом добрел до своего кресла, нерешительно в него опустился. С минуту глядел на синевато мерцающее облачко инфополя, опустив плетьми руки, и лишь сжимал-разжимал пальцы, словно разминал их перед двухчасовым фортепьянным концертом. Наконец, тряхнув головой, Бондаренко вознес ладони над инфополем. Псевдоэкран повис в воздухе бархатно-черным овалом. Старпом сделал над его матовой чернотой несколько сложных пассов, беззвучных и оттого выглядевших нелепо - будто рассеянный пианист забыл поднять крышку с клавиш. Пальцы дернулись еще раз и удивленно замерли, растопырившись над экраном. Бондаренко судорожно сглотнул, медленно, все еще ожидая подвоха, набрал код, отвел кулису кристаллоприемника. Скупо блеснули алмазные грани. Удерживаемый невидимым гравитационным коконом, кристалл покоился в центре сферической камеры ридрайтера. Там, где ему и полагалось быть.
- Кристалл... чист, - прошептал Бондаренко. Он сидел, уставившись на блестящую в глубине Информатория льдинку - словно пытаясь растопить ее взглядом, - целую вечность, упакованную в полминуты, а потом резко, всем телом, дернулся в сторону капитана: - Вы стерли всю информацию!
Юрецкий кивнул:
- Я тебе, Ромуальд Ксенофонтович, именно это уже и сказал.
- Но зачем?! - взвился с кресла старпом.
- Сядь, - сказал капитан столь неожиданно мягко и тихо, почти нежно, что Бондаренко вновь опустился в кресло помимо своей воли.
Юрецкий тоже сел и развернул кресло к помощнику.
- А зачем оно нам? - все так же мягко спросил он.
- Там же... - задохнулся старпом, - там же все! Все собранные данные, все координаты, весь наш маршрут!
- Маршрут подразумевает начальную и конечную точку, как минимум, - криво дернул губами капитан. - Нашей начальной точки больше нет... Зачем нам ее координаты? Хотя... - Юрецкий поморщился, как от внезапной зубной боли, - я найду при желании эту точку безо всяких кристаллов. Вот этот Информаторий, - приложил он ладонь к сердцу, - приведет меня к ней. Но это лирика... - Он снова положил руки на подлокотники. - Теперь точки промежуточные. Да, по ним мы собрали много данных. Но что толку с этих данных? Одна планета, где еще хоть как-то можно протянуть... если не покидать надолго корабль, и ту мы уступили. - Юрецкий заметил, как дернулся Бондаренко и поднял руку: - Хорошо, я уступил, хотя это и не меняет сути дела. Еще - Мираж, как напоминание о разрушенной мечте... Оно нам надо? А конечной точки пока и вовсе нет. И неизвестно - будет ли. И не все ли равно, куда, а тем более, откуда лететь, чтобы ее найти? Так зачем нам нужна вся эта информация, которая ничего не стоит? Ответь мне, Рома, зачем?
Бондаренко молча рассматривал пол под ногами.
- Ну, чего молчишь? - положил ему руку на плечо капитан.
- Да, вы правы, - процедил сквозь зубы старпом. - Извините. Просто я так устал... И я так мечтал!
- Рома, брось, - пальцы капитана крепко сжали плечо помощника. - Если ты устал, то мне тогда вообще пора на свалку. А что будет с ними? - Юрецкий мотнул головой в сторону люка. - Не с теми, которые зубы себе ломают, за остатки власти ими цепляясь, не с теми, кто жизнь свою никчемную продляет, соседа из кибермедика выдергивая, а с такими как Фимка? Что будет с этими пацанятами, которые во лжи и нечистотах еще не погрязли, которые людей за грязь держать пока не привыкли? Да что я тебе рассказываю, чего нравоучения читаю, неужели ты сам этого не понимаешь?
- Я понимаю, - кивнул старпом. И тут же нахмурился: - Но если мы все же найдем пригодную планету, то на ней все опять будет по-старому... Перепеньки и чурдуны быстро восстановят привычное жабье болото, а из Фимки и его друзей сделают подходящих для этого болота головастиков и лягушат, которые и сами потом в жаб превратятся...
- Наконец-то ты и впрямь начал что-то понимать, - снял руку с плеча помощника капитан.