– Ну, как вам наши подопечные, Вениамин Палыч? – осведомился Юлдашев. – Видел, как внимательно вы к ним присматривались, и даже поупражнялись за компанию.
Действительно, понаблюдав за упражнениями «морских пластунов» на невиданных сооружениях из брёвен, канатов и канав с водой, Остелецкий не утерпел: спросил у распоряжающегося занятиями хорунжего, можно ли раздобыть подходящую одежду вместо морского мундира. А когда требуемое (выцветшие парусиновые шаровары и рубаху-косоворотку из ткани бледно-зелёного цвета) принесли – присоединился к одной из групп. И сразу понял, что не в состоянии угнаться за этими ловкими, жилистыми, подвижными, как ртуть молодцами – несмотря на то, что в Морском Училище числился одним из первых по гимнастике и фехтованию.
После обеда, поданного прямо к «учебному городку», занятия продолжились, но уже в «классах». Остелецкий посетил «класс телеграфистов» – большую палатку-шатёр, где учащиеся, устроившись за лёгкими столиками, стучали ключами, упражняясь в азбуке Морзе. Заглянул в соседний шатёр, в котором на длинных дощатых, покрытых брезентом, столах были разложены части винтовок разных систем, а неторопливый, усатый унтер объяснял «ученикам» особенности сверхметкой стрельбы и прицеливания с помощью новомодных ружейных телескопов. Посетил он и полянку, где на присыпанных песком площадках проходили занятия по штыковому бою, французского ножного боксинга «сават» и каким-то неведомым ухваткам с применением палок, ножей и кривых кинжалов-бебутов. Об этих последних надзирающий за упражнениями казачий урядник объяснил, что бебуты – личное холодное оружие «морских пластунов». Они не слишком громоздки, ухватисты, а в ближнем бою позволяют, при наличии должного навыка, отбиться от сабли или абордажного палаша.
– Что тут скажешь, Александр Евгеньич? – ответил Венечка. Впечатляет. Если бы мы всех солдат так готовили… но я понимаю, это невозможно в армейских полках. Да, пожалуй, и незачем. А вот иметь в каждом полку подобную команду – это было бы, думается мне, весьма полезно!
– Так ведь лиха беда начало, друг мой! – весело отозвался Юлдашев. – Уже решено, что лучшие выпускники этих курсов станут инструкторами при подготовке нового набора. Пока только для флота – но дайте срок, и до армии дело дойдёт. Вы мне вот что скажите: присмотрели кого-нибудь себе в команду?
Веня кивнул.
– Есть несколько молодцов – да вот, я их в книжечку записал. Один, как вы и говорили, из Николаевского кавалерийского, фамилия – Серебренников. Двое казаков, трое флотских унтеров, и ещё один, Георгий Лукин – тоже из юнкеров, артиллерист, бывший студент Технологички. Мне его особо рекомендовали как знатока взрывного дела.
– Вот и ладушки. Вы, голубчик, уж потрудитесь, отберите ещё человек с пяток – и начинайте занятия в составе команды. Кстати, давно собирался спросить – вы испанским языком, владеете?
– Поверхностно, Александр Евгеньич. Читать ещё кое-как могу, а вот с разговорной речью не очень.
– Вот и займитесь. Я распоряжусь прикомандировать к вашей команде офицера, свободно владеющего испанским – попрактикуйтесь, да и с людьми вашими позанимайтесь – чтобы каждый три-четыре десятка самых употребительных оборотов знал. И, кстати…
Юлдашев сделал паузу.
– Вы тут давеча упомянули о вашем товарище по Морскому Училищу, лейтенанте Казанкове. Не исключено, что вам предстоит встретиться с ним – но не здесь, в Петербурге, а уже по ту сторону Атлантики. Так что завтра жду у себя, в Адмиралтействе. Обсудим кое-какие детали вашей миссии – и за дело. Времени у вас, почитай, совсем не осталось.
IV
New York Herald, САСШ
…июня 1879 г.
«…перуанский броненосец «Уаскар», прославившийся два года назад стычкой с британской эскадрой, отличился вновь! Потопив в морском бою возле порта Икике чилийский корвет «Эсмеральда» (при этом героически погиб командир корвета, капитан Артуро Пратт), монитор продолжил крейсерство и уже на следующий день ворвался в гавань захваченного чилийцами боливийского порта Мехильонес, где устроил настоящий погром, потопив около десятка различных судов. После чего направился к порту Антофагаста, где чилийцы высаживали с транспортов подкрепления, и подверг порт бомбардировке, несмотря на ответный огонь береговых батарей и канонерской лодки. Перед тем, как вернуться в Кальяо, командир «Уаскара» адмирал Мигель Грау велел перерезать подводный телеграфный кабель, связывающий Антофагасту с Вальпараисо и Кальдерой, а на обратном пути перехватил и потопил несколько чилийских шхун с воинскими грузами…»