— Это самая вкусная эфиопская еда, которую я когда-либо пробовал. Ты много знаешь о еде? — спросил Алек. — Ну, то есть, очевидно, знаешь. Неважно. Было глупо это говорить.
— Нет, не глупо, — нахмурившись, проговорил Магнус.
Алек потянулся к пеннеаррабиата и тут же начал ею давиться. Слезы брызнули из глаз.
— Александр! — позвал Магнус.
— Со мной все в порядке! — ловил ртом Алек, выглядя при этом испуганно. Сначала он схватил свой кусок хлеба и только потом понял, что это хлеб, когда попытался промокнуть им глаза. Он поспешно отбросил хлеб и взял салфетку, скрывая слезящиеся глаза и ярко-красное лицо.
— С тобой явно не все в порядке! — сказал ему Магнус и попробовал совсем немного свою порцию пенне. Она обжигала словно огонь, Алек до сих пор хрипел в свою салфетку. Магнус сделал повелительный жест рукой в сторону официанта, содержащий несколько голубых вспышек, которые щелкали и трещали на скатертях других людей.
Евшие рядом с ними люди слегка отодвинули свои столы.
— Эта паста пенне чересчур аррабиата, и ты сделал это специально, — сказал Магнус, когда в поле зрения оказался угрюмый официант-оборотень.
— Оборотень имеет право, — буркнул Эрик. — Уничтожать мерзких угнетателей.
— Никто никогда не выигрывал революцию пастой, Эрик, — сказал Магнус. — А теперь принеси свежее блюдо, иначе я донесу на тебя Луиджи.
— Я… — дерзко начал Эрик. Магнус прищурил свои кошачьи глаза. Эрик встретился с его взглядом и решил не становиться героем-официантом. — Конечно. Приношу свои извинения.
— Что за зануда, — громко заметил Магнус.
— Ага, — вторил ему Алек, отрывая новую полоску ынджера. — И что вообще Сумеречные охотники сделали ему?
Магнус вскинул бровь.
— Ну, он упоминал убитого дядю.
— О, — проговорил Алек. — Точно.
Он снова уставился на скатерть.
— Хотя он все равно зануда, — высказался Магнус. Алек что-то пробормотал, что маг не смог разобрать.
И в этот момент открылась дверь, и вошел красивый мужчина-человек с глубоко посаженными глазами. Руки засунуты в карман дорогого костюма, а его самого окружала группа из потрясающих молодых фей мужского и женского пола.
Магнус вжался в свое кресло. Ричард. Ричард был тем смертным, кого феи приняли так, как они делали порой, особенно когда эти смертные были музыкантами. А также он был кем-то еще.
Магнус откашлялся.
— Быстрое предупреждение. Парень, который только что вошел, мой бывший, — сказал он. — Ну. Почти бывший. Все это было мимолетным. И мы расстались очень дружелюбно.
В этот момент Ричард его заметил. Все его лицо исказилось, а потом он пересек комнату в два шага.
— Ты подонок! — прошипел Ричард, а потом поднял бокал Магнуса и выплеснул ему вино в лицо. — Убегай, пока можешь, — продолжил он, обращаясь к Алеку. — Никогда не доверяй магу. Они околдуют все годы твоей жизни и любовь из твоего сердца!
— Годы? — пролепетал Магнус. — Это едва длилось двадцать минут!
— Время имеет разное значение для тех, кто из фей, — сказал Ричард, претенциозный идиот. — Ты украл у меня лучшие двадцать минут моей жизни!
Магнус поднял свою салфетку и начал вытирать лицо. Он моргал и сквозь красную размытость различил лицо Ричарда и испуганное лицо Алека.
— Ну, хорошо, — сказал он. — Возможно, я немного погорячился с дружелюбным расставанием. — Он попытался мило улыбнуться, что было довольно трудно сделать с вином в волосах. — Что ж. Ты же знаешь этих бывших.
Алек изучал скатерть. Многим предметам искусства в музеях уделяли даже меньшее внимание, чем этой скатерти.
— Не совсем, — проговорил он. — Ты мой первый парень.
Не сработало. Магнус не знал, с чего он вообще решил, что должно было сработать. Надо бы ему убираться с этого свидания, чтобы не слишком ранить гордость Алека Лайтвуда. Он жалел, что не чувствовал удовлетворения от того, что на этот случай у него имелся план, но когда он отправил Катарине сообщение из-под стола, то ощутил окутывающее уныние.
Магнус сидел молча, ожидая звонка Катарины, и пытался найти способ, как сказать: «Без обид. Ты мне нравишься больше, чем любой Сумеречный охотник, которого я встречал за век, и надеюсь, что ты найдешь хорошего парня Сумеречного охотника… если рядом с тобой вообще есть хорошие парни Сумеречные охотники».
Его телефон зазвонил в тот момент, когда Магнус по-прежнему мысленно сочинял речь, в тишине между ними раздался резкий звук. Он поспешно ответил на звонок. Руки его не слушались, и он боялся, что уронит телефон, как Алек уронил его бокал, но все-таки смог ответить. На линии прорвался голос Катарины, четкий и неожиданно настойчивый. Катарина явно играла по системе Станиславского.
— Магнус, произошла…
— Чрезвычайная ситуация, Катарина? — спросил Магнус. — Это ужасно! Что случилось?
— На самом деле, произошла чрезвычайная ситуация, Магнус!
Магнус ценил приверженность Катарины своей роли, но ему хотелось бы, чтобы она не орала так громко ему на ухо.
— Это так ужасно, Катарина. То есть я действительно занят, но думаю, если на карту поставлены жизни, то не могу от…
— На карту поставлены жизни, ты законченный идиот! — прокричала Катарина. — Приведи Сумеречного охотника!
Магнус помолчал.
— Катарина, не думаю, что ты в полной мере понимаешь суть того, что должна сейчас делать.
— Магнус, ты уже пьян? — спросила Катарина. – Пьянствуешь сам и спаиваешь одного из нефилимов — одного из нефилимов, которому нет еще и двадцати одного?
— Единственный алкоголь, коснувшийся моих губ, — это вино, которое мне плеснули в лицо, — ответил Магнус. — И даже в этом я был совершенно безупречен.
Повисла пауза.
— Ричард? — проговорила Катарина.
— Ричард, — подтвердил Магнус.
— Послушай, не обращай на него внимания. Слушай внимательно, Магнус, потому что я работаю, и одна моя рука в жидкости, и дважды я повторять не буду.
— Жидкость, — повторил Магнус. — Что за жидкость?
Алек вытаращил на него глаза.
— Дважды повторять не буду, Магнус, — решительно повторила Катарина. – В «Бьюти Баре» в центре города находится один молодой оборотень. Она выходит в ночь полнолуния, потому что хочет доказать себе, что может по-прежнему жить нормальной жизнью. Вампиры это не признают и не собираются как-то ей помогать, потому что вампиры никогда этого не делают. Оборотни изменяются, а она находится в незнакомом и многолюдном месте, так что она, возможно, потеряет контроль и кого-нибудь убьет. Я не могу покинуть больницу. Телефон Люциана Греймарка выключен, в его стае говорят, что он в больнице со своей любимой. Ты же не в больнице — ты на дурацком свидании. Если ты отправился в тот ресторан, о котором мне говорил, то ты из всех знакомых ближе всего, кто может помочь. Ты поможешь или продолжишь тратить мое время?
— Твое время я потрачу в следующий раз, дорогая, — сказал Магнус.
Катарина ответила, и в ее голосе он услышал кривую усмешку:
— Уж не сомневаюсь.
Она повесила трубку. Катарина все время была слишком занята, чтобы прощаться. Магнус понял, что и у него самого не так много времени, но какой-то миг он смотрел на Алека.