Значит - чужая личность. Кто были его родители, почему покинули планету, зачем бежали на самый край обитаемого мира? Ответов на эти вопросы Демир не знал, да никто не знал, кроме причастных, а они были далеко. Могли ему в голову внедрить что либо, вот кто-б сказал? Про подобное Адану слышать не приходилось, хотя работы несомненно велись, подвергшиеся пси-программированию становились личностями нестабильными, и обычно кончали плохо, в “желтом доме”, так что подобное каралось по всей строгости закона, но если на кону государственный интерес, кого это будет останавливать? И что, делать ему тринадцатилетнему парнишке попавшему в переплет, сдаваться, но тогда про карьеру пилота придется забыть.
Да и не чувствовал Демир угрозы, никто не пытался его на, что-либо подвигнуть, мировозрение изменить, нет просто транслировали образы, никак не влияющие на нынешнее бытие и не связанные с ним. Фантастические образы. Так в них он провел множество битв, были и поединки, и массовые бои, он вел за собой отряды, а потом, целые армии. Сначала его противниками были люди одетые в черные доспехи, наподобии легионеров Рима, позже, он сам командовал легионом. Причем никакой последовательности видений не соблюдалось.Как и целостности, произвольные куски, юноша просто знал, вот это было до, а это после, а эта битва окончиться именно так, будто перед ним простиралась собственная жизнь. Жизнь которой не было - не могло быть!
Эти сны не были столь подробными как про город, лица и детали смазаны, пейзажи размыты, однако было и общее. Например, ряд персон, что переходил из одного в другой. Один запомнился сильнее прочих, В простых, но дорогих доспехах легионера, явно для дела, а не статусная вещь, он излучал уверенность и силу, буквально подавлял своей аурой власти, да и как иначе - Император, личность яркая и безумно одинокая.
А еще постоянно чувствовалось присутствие другой; то она стояла рядом, то он защищал ее, то сражался бок о бок, во всех видениях, но не показываясь. В белых, как снег доспехах и одеждах, хрупкая фигурка, лица девушки, а потом и женщины Демир рассмотреть так и не смог, хотя знал каждую черточку в мельчайших подробностях, только глаза. Пронзительные изумрудные глаза, на дне которых затаились обида и боль, за то, что, могла быть с ним, могла, но не была...
И вот что, со всем этим делать?! Ладно город, если его не вызывать то со временем сновидение может уйти, но прочие “грезы” возникали спонтанно, причем не только во сне, порой измученное сознание выдавало такое дежа-вю, на тренировках, правда связи с реальностью Демир не терял, да и были эти вспышки кратковременными, но приятного мало. Исповедоваться психологам, конечно мысль, но не доверял юноша этой братии. Хорошо если посчитают, что сознание, доведенное до ручки, ищет отдушину в иных мирах, а если нет? Отчисляли и за меньшее. А если действительно в нем спит чужая душа, если пси-программирование имело место быть. Оказаться душевнобольным - это плохо, но, вдруг, он опасен! Юноша не хотел оказаться бомбой замедленного действия для сослуживцев, для своей страны. Но и похерить все чего добился кровью и потом, к чему шел всю жизнь, было выше его сил. Дилемма. Впервые Демир опустил руки, не зная как поступить он оставил события на самотек.
События-же текли своим чередом. Да, продолжались изуверские тесты, изматывающие выходы на полигон, и прочие прелести службы, но Демир понял что, все позади. Рубикон пройден, и для него дальнейшие трудности не проблема. Организм мобилизовался и потянул нагрузку, хрипя, скрипя и протестуя, однако уверенно и мощно. Так промелькнула “давилка” в полубреду зато быстро. Им даже дали день отдыха, с увольнительной в город, но никто ей не воспользовался, уничтоженные морально и физически кадеты хотели одного - спать!
Крепкие юношеские организмы быстро оклемались от издевательств над собой, и начали оглядываться вокруг, близилась разбивка по группам, и первокурсники потихоньку прикидывали с кем доведется учиться в дальнейшем. Первым был шок - как мало их осталось. Демир не знал точно, но помнил, что, желторотиков было около девятисот, теперь чуть более половины этой цифры. Безжалостные нагрузки проредили набор этого года, кто не справился, кто ушел сам, иных забраковали. Теперь остались самые стойкие. “М-да, плохая им досталась доля, немногие вернулись с поля боя” - Откомментировал парень, глядя на пустые койки, в некогда под завязку забитой казарме.