А на данный момент стоит отдать этот чертов телефон и ждать развития событий. Если Тимофея не вернут сразу, побегу к Туполеву, брошусь в ноги, пусть подключает свои каналы, мощности и связи. Сотовый телефон – пропажа небольшая, такие требования стоит выполнять немедленно и сразу…
Эх, если бы не временное давление, если бы не цейтнот!!
На парковке возле офиса Назара места не оказалось. Я перегородила своим «ниссаном» подъездную дорожку и задницу «мерседеса» Туполева и с решимостью пули понеслась вперед. Мимо вахты с опешившим охранником, вверх по лестнице до кабинета мужа, возле дверей которого поймала не менее опешивший взгляд его секретарши Маргариты Натановны.
– Добрый день, – выстрелила на ходу и ворвалась в кабинете любимого как была вся из себя красивая – взлохмаченная, нервная и распаренная не хуже вареного кабачка.
Пот струился между лопаток, сквозь зубы сочились четко подобранные реплики:
– Привет. Ты мне сотовый не одолжишь? Я свой дома оставила, номера не помню, а нужно срочно позвонить…
Назар никогда не тратил попусту слова и время. Он не стал меня терзать: «А кому ты собралась звонить? Почему оставила телефон дома, почему у тебя такой вид ненормальный?» Он молча передвинул по столу нужный мне телефон и одарил лишь задумчивым взглядом.
Я цапнула мобильник, обошла стол, клюнула мужа в макушку – ты ангел, вечером увидимся, – и убежала за дверь.
За время краткого свидания господин магнат не произнес ни звука.
За три минуты до назначенного времени я вошла в огромный вестибюль старого, дореволюционной постройки дома – кодовый замок на двери разломали какие-то вандалы, – сунула трубку в щель почтового ящика под номером двадцать пять и огляделась.
Парадный подъезд старого дома имел второй выход. Проверять его на предмет запертости не имело смысла. Я вышла через ту же дверь, села в машину и стала ждать.
Не появления курьера, а ответа похитителей «условия выполнены, ребенок будет возвращен».Уезжать немедленно от дома по улице Красина меня не просили, в условиях четко сказано – «немедленно уходите», что я, в принципе, и сделала, – и теперь имела полное право передохнуть на сиденье автомобиля, не считая подобную демонстрацию предосудительной. Я просто и тупо сидела в машине, ждала известий, незряче смотрела в ветровое стекло…
И вздрогнула, когда слева от меня, в куче сумок на сиденье, зазвенел будильником незнакомый зуммер.
Разинув пасть сумки с детскими вещами, я сразу на сложенной пеленке увидела чужой сотовый телефон. Он дергался, звенел, играл огнями и взывал к общению.
«Наверное, «медсестра» в больнице подсунула», – догадалась и нажала на кнопочку с изображением зеленой трубочки:
– Алло.
– Софья Николаевна, вы выполнили свое обещание…
– Когда вы вернете Тимофея?!
– Не все сразу, не все сразу, – спокойно произнес абонент.
– Вы меня обманули?!
– Нет. Я просто хочу с вами поговорить.
Я оторвала трубку от уха и сразу услышала отдаленную насмешку:
– Не ищите на этом телефоне функции «запись разговора», Софья Николаевна. Ее там нет.
Этот гад все предусмотрел! Именно это я и собиралась сделать на своем телефоне! Мне нужны доказательства, нужна запись разговора!
– Я вас слушаю, – сразу устав, тихо проговорила я.
– Софья… простите, что без отчества…
– Хватит! Говорите по делу!
– Хорошо. Буду предельно точен. Вас ведь удивила моя просьба, не так ли? – Я не ответила на вопрос, посчитав его риторическим, и собеседник продолжил: – Мы с вами, уважаемая Софья, так сказать, друзья по несчастью. Ваш муж, Туполев Назар Савельевич, является любовником моей жены. И мне потребовались доказательства адюльтера для проведения успешного бракоразводного процесса. Моя жена – дама крайне предусмотрительная – стирает все поступавшие ей звонки от вашего мужа и все эсэмэс-сообщения. Ваш же муж, Софья, такой манией и аккуратностью не страдает. Я нашел в его телефоне доказательства любовной переписки…
Сжавшись в комок, съежившись на сиденье «ниссана», я держала трубку возле уха и слушала, как оттуда несется полный бред.
Мой Туполев имеет любовницу?!
Изменяет?! Шляется?!
– Вы сумасшедший? – тихо спросила я. Излияния тихого голоса измучили меня совершенно.
– Нет. Я так нормален, что самому противно.