Конечно, все обернулось иначе.
Во-первых, Александрийская академия оказалась вовсе не тем, чем я ее считала. То есть, здесь все много и упорно учились, но я готовилась совсем к другому. Возможно, сказалось неверие окружающих меня с самого детства людей: все наши соседи, мамулины и бабулины подруги, до последнего не верили, что я смогла. Что меня взяли в саму Александрийку. Слишком она известна, слишком хороша для кого-то из нашей глухомани. Конечно, сама я так не считала, но давление окружающих сказалось: подсознательно я готовилась постоянно отставать и с трудом вытягивать учебу, быть посмешищем и слабым звеном. Но в итоге запросто справлялась даже с продвинутыми курсами. Магия, если ее постоянно развивать, может расти и крепнуть, то, что казалось невозможным пять лет назад, легко дается после упорной учебы. Магический потенциал наращивается, словно мышечная масса, закрепляясь внутри, становясь чем-то осязаемым, добавляя мощи.
Так как училась я легко и с большим удовольствием, у меня появилось то, чего никогда не было прежде: свободное время. Я сразу нашла себе подработку в Центре Врачевания, а там неожиданно познакомилась со своим нафантазированным идеалом.
С Кейлором Гриффом.
Конечно, не все в нем походило на мечту, но он находился к ней так близко, что иной раз мне казалось, что именно о Кее я и мечтала. Он был на год старше, один из лучших на своем курсе, очень умный, серьезный и всегда при своем мнении. А еще высокий, с неплохой фигурой, красивым правильным лицом и шикарной улыбкой. Единственный минус, что я в нем нашла – его семья. Слишком обеспеченная, с богатой родословной и понятными амбициями относительно потомства. Я никогда не была наивной дурочкой и понимала, что подобное семейство не позволит Кею связаться со мной надолго, или как минимум создаст кучу проблем. Потому в своих мечтах я представляла парня попроще. Но такими подарками судьбы не разбрасываются, тем более Кей сразу намекнул на свою симпатию, и мы постепенно начали сближаться.
Как и все серьезные люди, мы не торопились. Несмотря на обеспеченность своей семьи, Кей тоже подрабатывал в Центре Врачевания и собирался в будущем лечить людей. Ничего другое его не интересовало, он уверенно шел к своей цели и тоже много учился. И говорил о врачевании так много и растянуто, что я сразу вычеркнула сию специальность как подходящую для меня. После работы мы обычно прогуливались в парке до самой темноты, он провожал меня до корпуса общежития, где я обитала, и отправлялся к себе. Если вдруг мы работали в разные смены, то Кей обязательно заходил ко мне и подробно описывал произошедшее в Центре Врачевания за день, что я отсутствовала, или расспрашивал о моем дне, если вдруг не работал он. В общие выходные мы встречались в библиотеке, несколько раз выходили в город. Все шло по моему плану мечты, но как будто как-то не так, я и сама не могла понять, в чем дело. Идеальный парень рядом, заинтересован, все отлично.
Но какое-то неправильное «отлично».
История об «идеальном романе» совершила неожиданный кульбит, когда во время одной из наших степенных прогулок Кей представил меня друзьям – мы случайно встретили его компанию в местном баре, у Кея просто не было выбора.
Его друзья не понравились мне совершенно, все как один избалованные богатенькие детишки, именно такие, какими я их представляла. Наглые, с глупыми шутками и сытыми физиономиями, без особой цели в жизни. С такими даже разговаривать не хотелось. Но пришлось, как мне казалось – ради Кея. Конечно, на тот момент я уже начала осознавать, что мечта моя имеет не только светлые стороны, а точнее, что я не очень-то подхожу собственной мечте. Даже странно, что так бывает, странно и обидно.
Впоследствии я думала, можно ли было все изменить? К примеру, познакомь Кей меня с друзьями позже, когда серьезность наших отношений не оставляла бы сомнений? Или я все равно поддалась бы тому сумасшедшему, нелогичному чувству, что поставило всю мою жизнь с ног на голову?
Не знаю. Честно говоря, я немного боюсь правдивого ответа.
Не понимаю, как так вышло. Вместо серьезного идеального Кея место рядом со мной в одно мгновение занял Артур Айкул. Человек-катастрофа, господин проблема, мистер дурацкие шуточки и бесцельное существование. Своей работой Артур считал подначивание ближнего, на учебу принципиально поплевывал, считая утренний (или даже обеденный) сон необходимостью, а цель у него была одна – позлить папочку. Ох уж эти проблемы богатых деток. Если мне удавалось затащить Артура в библиотеку, он счастливо там засыпал, а иногда прикидывался спящим и нарочно громко храпел, чтобы позлить «этих смешных ботанов». В свои личные достижения он записывал выговоры и попытки отчисления и гордился каждым учебным провалом, потому что это так злило его отца.