Ари Ронас
Да, у меня очень удобная комната, и кто бы не занял номер поменьше — ему от меня превеликая благодарность. Приняв ванну (и даже рискнув воспользоваться массажем), я надела короткую пижамку и отправилась в гостиную. Подумав пару секунд, всё же подошла к большому настенному инфону и активировала его. Система считала отпечатки, поприветствовала меня и открыла стандартное меню. Первым делом позвонила маме. Всё равно все звонки, что с личного, что с рабочего инфона, осуществляются посредством местной сети, фиксируются и оплачиваются управлением. На мой вызов ответил папа:
— Ринка, привет! Мы уже хотели сами тебе звонить, — папа перевел звонок на большой настенный инфон, висящий в домашней гостиной, затем подхватил со столика небольшую мисочку с какими-то то ли конфетками, то ли орешками, и уселся на диване, положив ноги на низенький пуфик. Устроился прямо с комфортом.
— Привет, па! А чего хотели? Что-то случилось? — я немного насторожилась.
— Конечно, случилось! Только ты подожди немного, мать придет, а то потом сначала придется рассказывать, — и он, оглянувшись куда-то в сторону кухни, громко позвал. — Мир! Захвати мне тоже!
Я недоуменно смотрела на экран инфона. Вскоре в дверях кухни показалась мама, она прошла к дивану и поставила на столик две кружки:
— Ариша, привет! — подсев поближе к папе, она расположилась у него под боком. — Всё, можно начинать, — и выжидательно уставилась на меня.
— Что начинать? — я совсем ничего не понимала. — У вас что-то случилось?
— Конечно, случилось! — повторила мама. — Наша единственная, самая маленькая дочь улетела за тридевять земель, не звонит, не пишет, мы здесь весь день страдаем в неведение, а между прочим, из независимого источника нам стало известно, что она вчера пыталась незаконно провести свою сообщницу в правительственное учреждение. А нам не сказала!
Пока мама это всё говорила, у меня всё больше вытягивалось лицо. По окончании её монолога я сидела и хлопала глазами, глупо взирая на довольные лица родителей. Первым не выдержал папа:
— Любовь моя, — наклонился он к маме, — ты была права, она похожа на маленького ошарашенного кролика, того самого, с твоей планеты, — улыбнулся он. — Теперь я спокоен, такую милашку никто не посмеет обидеть.
— А я тебе о чем говорю? — откликнулась мама, чуть задрав голову. — Эх, уведут нашу дочь, вот увидишь. Глазом не успеем моргнуть, как внуками обзаведемся. Буду тогда называть тебя «деда Даня», — она зачерпнула из чашки пару орешков.
— Ты будешь самой красивой на свете бабушкой, — улыбнулся папа и поцеловал её в висок.
— Кх-кхм… Я вам не мешаю? Может мне уже можно отключаться, раз ваш «независимый источник» уже наплел про меня всякой муры?! — я возмущенно смотрела на родителей. — Какие внуки? Какая сообщница? Я вообще-то на практике, а не на курорте!
— Ой, — отмахнулась мама, — знаю я твою практику. Там вокруг тебя столько мужиков накачанных, что курорт несомненно проигрывает в этом вопросе.
— Я всё же подумаю на счет того, чтобы перевести тебя поближе к себе, — задумчиво протянул папа, привлекая мамино внимание. — А то «знает она». Вокруг тебя тоже в управлении одни накачанные мужики вьются, да?
— Конечно, — улыбнулась мама, — но ты ведь знаешь, мне они и даром не нужны. У меня свой есть, — и чуть отстранившись, что-то шепнула папе на ушко. Судя по довольному лицу, папа проникся. — А что у тебя за комната, Ари? — мама наконец-то соизволила вернуть внимание мне.
— У них номер поменьше занят, поэтому мне выделили тот, что побольше, — я с довольным видом развела руками, обращая внимания на мою гостиную. — У меня здесь бар, огромный инфон на стене, а в ванной комнате есть не только душевая кабинка, но и массажная ванна. Прямо как дома!
— Прав был Макс, Брайт неплохой мужик, — папа переставил чашку на столик. — Но если что, ты всё равно позвонишь мне, ведь так?
Я закатила глаза к потолку:
— Па, я уже взрослая, я сама могу решить свои проблемы. Да и на что мне жаловаться?
— Ари… — предупреждающе начал папа.
— Данечка, ну что ты волнуешься, она конечно же позвонит, не тебе так мне, — мама успокаивающе погладила его по руке.
— Вот именно, если она позвонит тебе, ты же мне из вредности и женской солидарности ничего не расскажешь!
Мама подмигнула мне: