«Прабабка» тоже потемнела взглядом, но продолжила рассказ довольно спокойно:
— Рая с Эиру превратили его в мешок с дроблеными костями, твоя тетка отправила полетать что-то вякнувшего командира роты, Одинцова превратила в живой факел особо говорливого командира взвода, а подоспевшие парфинцы заявили минчанам, что любой, кто не сделает все возможное для исцеления заместителя командира их спецгруппы, будет убит на месте! В общем, в этот момент наши отжали еще десять накопителей, а чуть позже практически по той же самой схеме «ограбили» штатного целителя спецгруппы, прибывшей за Басарабом. Увы, на этом приключения не закончились — для того, чтобы вылететь в Великий Новгород, Светлане с Раисой пришлось последовательно поставить на уши сначала вертолетчиков минчан, а затем и все руководство бригады, обосновавшейся на захваченном аэродроме. Все это время и весь перелет Валя с Катей вливали в тебя чудовищные объемы Силы и не давали умереть. Не успокоились и после того, как привезли тебя сюда — на полтора месяца забыли обо всем на свете, кроме исцелений, медитаций и моих лекций. В итоге регенерировали утраченные части тела, восстановили энергетику, нарастили солидный мышечный корсет, привели его в тонус, заставили весь организм заработать, как часы, и тэдэ. А вот с пластическим целительством не справились из-за отсутствия соответствующего таланта. Поэтому три первые попытки вернуть тебе прежнее лицо не получились от слова «совсем» даже с моими доработками. Зато эта, четвертая — вроде ничего. Но тезка на грани нервного срыва — винит себя в криворукости и бездарности! В общем, когда увидишь свое отражение, сделай вид, что оно тебе нравится, и похвали эту дуреху, ладно?
— Похвалю, конечно! — пообещал я и спросил, где сейчас Незаменимая.
— Я отправила их с Катей за Светой и Раей. Ибо понимала, что выводить тебя из целительского сна в отсутствие этой злобной парочки — форменное самоубийство! — хохотнула целительница, снова кинула взгляд на голограмму и посерьезнела: — Все, они уже на третьем этаже. Несутся к медблоку со всех ног, красотки. В халатиках, ибо не успели одеться…
В ее голосе было столько тепла, что я не удержался от улыбки, и… свет померк. А «через миг» сознание включилось снова и успело уловить обрывок вопроса «старшей сестренки»:
— … -лярный аппарат не взбунтуется?
— Рай, не вибрируй: девчата выложились на славу! — рыкнула «прабабка», а потом я открыл глаза, повернул голову на голос, вгляделся во встревоженные лица шести женщин, сглотнул подкативший к горлу комок и с трудом заставил себя отыграть первый акт рекомендованной роли. В смысле, «недоуменно оглядел и не сразу узнал помещение», наморщил лоб, «пытаясь вспомнить», как и почему я в нем оказался, а потом задал тот же самый вопрос:
— Что, сильно зацепило?
У Незаменимой, Раисы Александровны и Гриневой влажно заблестели глаза, а матушка, как обычно, задвинула все чувства куда подальше. Правда, при этом усиленно крутила поясок «дежурного» халатика, невольно выдавая настоящее состояние души,
но говорила правду:
— Да, сильно — Басараб тебя практически сжег. Так что Валя с Катей возвращали тебя к нормальной жизни аж полтора месяца! И все-таки вернули.
— С Катей? — «удивленно» переспросил я, перевел взгляд на мгновенно покрасневшую девушку и получил шутливый ответ… от Суккубы:
— Мы пришли к единственной логичной версии, объясняющей все и вся: пережив первый десяток клинических смертей, твоя энергетическая система вдруг доперла, что воротить нос от помощи «неавторизованных» целительниц — полный и законченный идиотизм. Вот и «авторизовала» ту, которая заливала ее Силой самоотверженнее всего. А когда распробовала добросовестность этой парочки, забраковала всех остальных, включая Валентину Алексеевну.
— Она была неправа. В плане отбраковки этого конкретного Архимага Жизни! — отшутился я, запоздало сообразил, что целительским параличом и не пахнет, осторожно выпростал левую руку из-под простыни, оглядел в разных ракурсах, пришел к выводу, что она, пусть выглядит и «не моей», но выглядит очень даже неплохо, и благодарно улыбнулся Вале с Катей: — Спасибо, девчат, я вам должен по гроб жизни и обязательно воздам сторицей за все, что вы для меня сделали!
— Мы сделали не все, что могли… — начала, было, Незаменимая, поняла, что несет чушь, и исправилась: — Вернее, мы смогли не все, что требовалось…
— В каком смысле? — «не понял» я, выслушал сбивчивые объяснения и насмешливо фыркнул:
— Валь, ты чего⁈ Главное, что я жив и здоров. А на внешность плевать с высокой горки!!!
Пока отвечал, приподнял простыню, обнаружил, что в шортах, откинул ткань в сторону и сел. Тело вело себя непривычно, но слушалось ненамного хуже «прежнего». А вот в голове помутилось. Но только секунды на полторы-две. Так что на третьей я встал с кровати, выпрямился, подошел к зеркалу, с интересом оглядел свое отражение, развернулся на месте, засунул правую руку в карман,
уставился на «авторизованных целительниц» и притворно нахмурился:
— Признавайтесь, на образах из чьих любимых грез создавался этот здоровячок, которого надо сушить и сушить?
Почувствовав, что я нисколько не расстроен, Незаменимая «виновато» развела руками:
— Видимо, из Катиных, мой господин — в моих безраздельно царствуете вы!
Тут меня, наконец, догнало понимание, и я, мгновенно перестал валять дурака, метнулся к тем, кто меня спас. Благодарил в разы эмоциональнее, чем до этого, а после того, как засмущал обеих до густого румянца, сообрази, что меня «ведет», и попросил Агрессию приложить меня безмятежностью.
Менталистка повиновалась, так что через несколько секунд я спокойно вернулся к кровати, сел и начал задавать по-настоящему важные вопросы:
— Кто-нибудь из наших или парфинцев погиб?
Матушка, гордо сверкнув глазами, отрицательно помотала головой:
— Нет.
— А «заложницы»?
— Тоже нет.
— Раненых на ноги поставили?
— Конечно! Самого тяжелого — еще четырнадцатого июня!
— А сегодня какое?
— Четвертое июля, четыре двадцать шесть утра…
Тут я почувствовал, что начал как-то уж очень жестковато, и решил чуть сгладить произведенный эффект:
— Та-а-ак, а где моя алхимия⁈
— В твоей тушке! — ухмыльнулась «прабабка»: — Внутривенное питание, катетеры и тому подобную дрянь мы сняли в четыре с минутами, а за твоим режимом теперь следят аж Два Цербера в юбках!
— За это Церберам отдельное спасибо. А что с войной? В смысле, уже закончилась?
Я посмотрел на младшего «Цербера» и невольно залюбовался лицом о чем-то задумавшейся девушки.
А потом заговорила Суккуба, и мне пришлось вдумываться в факты. А они обрадовали — как оказалось, САШ капитулировала семнадцатого июня, а последний отряд вроде как партизан, бесчинствовавший на территории Конголезского королевства, уничтожили только первого июля. Потом начала рассказывать о том, что за время моего «беспамятства» команда работала, не покладая рук, затем описала боевую задачу для первой операции после Бухареста, но я прервал этот монолог и виновато улыбнулся:
— Рай, записи всех операций я просмотрю как-нибудь потом. А пока меня интересует общий прогресс членов команды в сжатом виде.
— Деловой… — фыркнула она, но навстречу, конечно же, пошла. И сходу начала удивлять: — Твоя любимая целительница уже мастер третьей ступени: первую взяла в Бухаресте, а две следующие — во время твоего лечения…
— Создала семь высших заклинаний, три из которых оказались намного эффективнее моих! — дополнила ее слова «прабабка» и очень уважительно посмотрела на тезку.
— … твоя вторая любимая целительница тоже вовсю «продавливала» первостихии, так что поднялась на те же три ступени и является подмастерьем-«пятерочкой». Яна, Наоки и Эиру взяли по одной ступени в Бухаресте и Сызрани, поэтому первая теперь «троечка», вторая — «четверочка», а третья — «пятерочка». Лиджуан тоже «троечка». Заработала в Пятигорске. Там же «пророс» и Ларс, став учеником второй ступени. Вика на две ступени выше — отличилась и в Пятигорске, и в Мурманске. Галя тоже подмастерье-«троечка» — де-юре поднялась на тренировке, но после операции в Мурманске. В том же Мурманске подросли и Мин Сим с Даудом — первая стала подмастерьем-«двоечкой», а второй — «единичкой». Барыня — мастер пятой ступени, Мавия — шестой…