Перечисляла долго — минуты полторы — и невольно привлекла внимание к трем местам проведения неких операций, в которых команде, судя по всему, пришлось попотеть. Предпоследней упомянула себя, сообщив, что «проросла» на седьмую ступень ранга мастер. Об успехах матушки не сказала ни слова. Но на ее нынешнем ранге ждать нового прорыва всего через полтора месяца после предыдущего было бы глупо, поэтому я почти не расстроился. А потом услышал свое имя и недоуменно выгнул бровь:
— Мастер-«единичка»? Но как? В Бухарест я прилетел подмастерьем-«шестеркой»!
— Все вопросы — к Церберам! — отбоярилась она, а «Церберы» развели руками и заявили, что в момент «запуска» энергетической системы ядро было именно на этой ступени.
Я почесал затылок, решил, что задуряться столь приятной «проблемой» нет смысла, и в друг понял, чего мне не хватает:
— Так, народ, а вы случайно не приобретали для меня новый браслет с линзами-ка— …
«Народ» грохнул и начал издеваться, инкриминируя мне нездоровую любовь к медитациям и к чему-то там еще. Правда, отрывался сравнительно недолго. До тех пор, пока Незаменимая не посерьезнела, не метнулась к шкафу и не притащила мне полный «обвес», начиная с часов и заканчивая новеньким амулетом защиты от ментальных воздействий.
Я быстренько нацепил все это добро на законные места, образовал две «петли», прислушался к току Силы, убедился в том, что он стал «плотнее», и взял из рук Вали футболку.
Пока натягивал, дамы молчали. А потом заговорила матушка. Вернее, почувствовав, что я «переварил» все «новости», покосилась на «глушилку», поймала мой взгляд и заставила подобраться:
— Есть тема для серьезного разговора. Ты как, готов включить голову?
Я утвердительно кивнул.
— Там, в ангаре, испугавшись за Наоки, ты телепортировался, то есть, исчез из точки, в которой находился, и мгновенно возник возле Стефана!
— Ты уверена? — хрипло спросил я, представив, сколько проблем можно огрести, «засветив» легендарный навык.
Родительница желчно усмехнулась:
— Лют, твоя отмороженная японочка повторила точно такой же прыжок через считанные мгновения после тебя, а уже через четыре часа после прилета из Бухареста его освоили и Янка с Эиру. Но и это еще не все: во время боя с Басарабом Наоки создала еще одно ультимативное заклинание и отрубила им Басарабу обе руки прямо через огненный щит!
— Девяти новых целительских заклинаний, созданных Валей и Катей в процессе возни с твоим телом, никто не увидит. А эти два — могут… — подала голос Валентина Алексеевна, тоже помрачневшая по полной программе. Слава богу, в этот момент к этим объяснениям подключилась Раиса Александровна и чуть-чуть сгладила шокирующий эффект:
— Твои девки далеко не дуры. Но мы перестраховались: грохнули всех телохранителей Басараба, а ему самому помогли сойти с ума от невыносимой боли. Потом взяли жесточайшие клятвы о нераспространении информации у всех наших парфинцев, а «заложниц» отправили в целительский сон и держали в нем до прилета в Великий Новгород. А тут «натравили» на них сначала Щелчка, а затем Стрешнева. Кстати, последнего заставили «стереть» им все воспоминания за последние сутки. Причем под надзором все того же Усова. Яков Иванович остался о-о-чень недовольным и, в теории, может попытаться сделать нам какую-нибудь гадость…
— А как на ваше самоуправство отреагировали Волконские? — дав ей договорить, спросил я.
Матушка пожала плечами:
— Де-юре нормально: для того, чтобы «нагнуть» Стрешнева, я позвонила Мирославе Михайловне, попросила связаться со мной по защищенной линии, а потом заявила, что перед ранение ты создал заклинание, которое ни в коем случае нельзя никому показывать. Императрица-Мать пошла мне навстречу и приказала Якову Ивановичу выполнить все мои требования. Но в тот момент она чувствовала себя виноватой в том, что на пару с сыном отправила нашу команду на самоубийственную миссию, закончившуюся твоим тяжелейшим ранением. Но теперь, когда операция в Бухаресте практически забылась, это «соглашение» может быть переиграно.
Я ушел в режим «замедления времени», проанализировал ситуацию и нашел несколько уязвимостей у нашей позиции:
— На мой взгляд, проще всего получить какую-то информацию о новом заклинании через Ларса. Ведь он изредка видится с матушкой. В том числе и уезжая во дворец с ночевкой.
— Он о нем даже не подозревает.
— Тогда через парфинцев…
— В их памяти этого момента боя больше нет… — уверенно заявила она и мотнула головой в сторону Агрессии: — Как только Зину вывели из комы, мы с Раей организовали посиделки на «Княжьем Подворье» и устроили Большую Чистку воспоминаний.
— А как насчет воспоминаний Инны? — спросил я и представил Данилову такой, какой видел за несколько часов до вылета во Владимир.
Тут заговорила Раиса Александровна:
— Этот фрагмент удалили и у нее. Кроме того, надежно затерли записи со всех тактических камер, включая камеры дронов, и сразу после завершения того боя отправили Кнута и Барыню на поиски КДП СБ «частного музея». КДП оказалось автоматическим и, судя по пыли в помещении, не посещалось больше полугода…
— Короче говоря, в данный момент о том, что ты, Янина, Наоки и Эиру научились телепортироваться, знают только те, кто от тебя ни ногой и скорее сдохнут, чем подставят… — подытожила матушка и мрачно вздохнула: — Так что у Волконских всего два варианта докопаться до истины — нагло влезть в память кому-нибудь из нас, на что они, как ты понимаешь, точно не пойдут, или подкатить к тебе с прямым вопросом. Делай выводы…
Глава 19
Часть 2
…Как ни обидно это признавать, но даже под безмятежностью мое сознание работало «со сбоями». Вернее, в каком-то рваном режиме. Поэтому я периодически выпадал из разговора и представлял то в последние мгновения боя, то себя в виде «фрагмента человеческого тела», то операционную и возню Вали с Катей с обожженным полутрупом. Да, периодически посещали и умные мысли. Скажем, в какой-то момент я вдруг сообразил, что этой парочке просто не могло хватить знаний и Силы для моего возвращения к нормальной жизни, а значит, «прабабка» вложилась в процесс моего исцеления в разы серьезнее, чем продекларировала. А чуть позже, то есть, уже после того, как встал, поднял с кресла, без какого-либо внутреннего сопротивления обнял и расцеловал эту женщину, внезапно вспомнил о пилоте «Байкала», сумевшего с первой же попытки посадить самолет именно так, как требовалось, выяснил, что этот ас выжил, и облегченно перевел дух.
В общем, я нещадно тупил до половины шестого. Потом сообразил, что мне не мешало бы как следует помыться, поделился этим желанием с дамами, пообещал матушке и Раисе Александровне, что зайду к ним сразу после того, как приведу себя в порядок, натянул халат, протянутый Валей, и отправился к себе. Что интересно, в сопровождении обеих «Церберш».
Пока спускался на второй этаж, успел представить, что было бы, разбуди меня Валентина Алексеевна днем, во время бодрствования всей команды. На последних ступеньках лестницы вспомнил о наших «Росомахах», спросил у спутниц, удалось ли эвакуировать эти машины из Бухареста, и вслушивался в рассказ Незаменимой об этом процессе до тех пор, пока не оказался в прихожей. А там меня прибило не на шутку — заметив свое отражение в ростовом зеркале краем глаза, я остановился, распахнул халат, какое-то время разглядывал мышечный корсет, любовно «вылепленный» и «раскачанный» моими спасительницами, а потом… осознал смысл утверждения «…а переднюю часть торса фактически испарило…»!