Виктор Гюго
Чужой голос ввинчивался в виски.
— Чтобы я ещё раз оставил вас без присмотра! Надо же было так влипнуть, глупая девчонка…
Негромкий усталый шепот резко выбросил меня из забытья, заставляя встрепенуться и открыть глаза. Моя голова лежала на чем-то мягком, в теле присутствовала приятная истома и легкая слабость, а ещё ужасно хотелось есть. Я встрепенулась, заерзав и попытавшись вспомнить — как сюда попала? Явно ведь не в общежитии нахожусь. Но где тогда, и что со всем этим прикажете делать?
— Как вы себя чувствуете, Иорин?
Низкий бархатистый голос словно провел пером по оголенным нервам. Сорвал завесу. Перед глазами замелькали картинки вчерашнего дня: подстава на экзамене, бегство от Таэру, прогулка по городу и убийство. Следователь, департамент, разыгранное представление и падение… Весь мир заслонили глаза-воронки.
“Я знаю, что ты видишь сейчас мою иллюзию, человечка. Ты развлекла меня — и я решил оставить тебе жизнь. Если воспользуешься моим подарком с умом, возможно, мы ещё встретимся. Если ты окажешься никчемной — сгинешь в казематах Союза или сойдешь с ума. Зная упрямую натуру людей, я связал твою жизнь с жизнью огненного мальчишки. Вам предстоит открыть ещё массу сюрпризов. Развлекайтесь, детки. Ещё увидимся”...
Иллюзия пропала — и я поняла, что гляжу прямо в глаза Каэртана Шаэла. Мужчина смотрел с легким беспокойством — или мне это только мерещилось. Серая кожа казалась выцветшей, шрам выделялся ещё сильнее, а ярко блестевшие вчера янтарные глаза запали.
Я замерла, пытаясь обдумать происшедшее. Неожиданно ощутила жар в спине — и через мгновение все стало кристально ясно. Как будто на самом деле я обдумывала все часами, ища наилучший вариант.
Только через минуту поняла, что меня приподняли, встряхнув.
— Иорин? Что с вами происходит? Может, объясните, куда вы исчезли, и каким образом ваше бессознательное тело оказалось на подземной стоянке?
Я, как завороженная, смотрела, как по волосам цвета пламени бежит живой огонь, отражающийся в янтарных глазах псионика.
— Простите, нэр Шаэл… я все расскажу. Думаю, мне специально оставили память о происшедшем. Он хотел, чтобы вы тоже знали.
Янтарь глаз стал обжигающе горячим. Очень медленно и осторожно меня приподняли, усаживая на постели.
Это была большая светлая комната, отделанная по последнему слову техники. Мягкая песочная окраска стен, огромная панель с галовизором, у стены — стойка с оружием, из которого я узнала только энергомеч, бластер-пистолет и мощный серебристый бластер последней модели для военных — его показывали не так давно на выставке.
Кажется, мой интерес не остался незамеченным.
— Нравится оружие? Не слишком типичное увлечение для женщины — машины и оружие, любопытно. — Удивительно, — ни осуждения, ни насмешки в спокойном тоне не было, — что касается ваших слов… сейчас вторые сутки, как мы покинули департамент. Вы провели в псионической коме все это время и, признаться, я уже не ожидал, что вы выживите. Каким-то образом ваш слабый пси-источник напитали мощнейшим всплеском силы, и она не ушла и не развеялась — а впиталась. И начала напитывать ваше тело. Мы поговорим об этом после завтрака, а пока — одевайтесь. Я выйду.
Я слышала о том, что сильнейшие псионики вынуждены держать себя под жестким контролем постоянно. Каждую секунду жизни, зная, что, если они сорвутся — то даже самый слабый из них может уничтожить несколько кварталов. Именно за эту манеру поведения их считали бездушными. Однако грэсс Шаэл был пока исключительно вежлив.
Ох, дурдом на выезде, психи на природе. Мир вокруг однозначно сошел с ума.
Когда я, одевшись в свежие брюки и тунику из собственного чемодана, все-таки нашла кухню — а квартира псионика была огромной, желудок уже жалобно урчал.
Можно бесконечно смотреть на три вещи — как течет вода, как за тебя пишут курсовую работу и как совершенно фантастический мужчина готовит завтрак. Я и припомнить не могла, видела ли когда-нибудь вообще такое?
Каэртан был одет в легкие тканевые брюки и футболку. Огненно-рыжие волосы снова забраны в высокий хвост. И в данный момент эта мечта всех девочек от тринадцати до ста тридцати что-то поджаривала на электроплите, щелкая режимами. Запах жареного мяса дразнил ноздри.
— Вы готовите? — Вырвалось.
— Безусловно. Ваши глаза вас не обманывают, — тон псионика оставался совершенно ровным, — мойте руки, присаживайтесь. Можете накрыть на стол — посуда вон в том левом шкафчике.
Так просто. По-домашнему. Так, как у меня никогда не было и вряд ли будет. Чужая мечта. Украденное мгновение.