— Угореть можно… — Прикрыла рот ладошкой, чтоб не захихикать, я. — Без дураков что ли?
— А то. Выгляни, полюбуйся.
Нет, разглядывать мы не рискнули. Одну курсовой на руках таскает, второй взводный полы моет. Многовато! Однако, не успели, как следует обменяться мнениями и обсудить уже случившееся, как влетела рыдающая Вика. Мы к ней:
— Случилось что?
Та растирая слёзы по щекам проныла:
— Взводный с тумбочки снял.
Все благоразумно молчали, и вопрос по праву старшей влепила ей Лена:
— За что?
Поток слёз удвоился, но можно было всё же разобрать ответ:
— Забыла, как правильно отвечать…
— Ой, Вика, не бери в голову, — отмахнулась от неё, как от назойливой мухи Марина. — Бывает хуже.
Она, должно быть, имела ввиду себя и ползающую там на пузе Наташку. Но Лена не была склонна на этом успокаиваться и продолжила допрос:
— Всё? И давай на чистоту, зубы заговаривать не надо…
Выяснилось, что не всё. И причина для зубной боли была. Пошмыгав, выдала и остальное:
— Чай пила.
Лена схватилась за голову, потом грохнула себя по коленам, в общем, завелась.
— Упасть не встать. Потерпеть что ли не могла, ты б ещё самовар с собой в наряд организовала. Это армия! Армия, голова и два уха. — Выбухнув перешла к реализму:- Где ты его, краса моя, надыбала?
Вика засопела. Елена гаркнула:
— Отставить и отвечать на поставленный вопрос:
— Девчонки из соседней комнаты угостили, — раскололась она полностью.
Правда все остальные не поддерживая строгость Лены промолчали. Елена поостыла:
— Чего теперь реветь. Завтра ещё заступишь. Глядишь Наташку второй день дежурить, он не поставит. Не дурак же полы с ней два дня подряд мыть. Прикинь, настроение у него улучшится. Ты больше чай у тумбочки пить не будешь, учёная будем надеяться стала, наряд пройдёт, как по маслу.
Когда Богуш поднялся на этаж курсанток, его встретил расстроенный Тарасов. Он мыл руки после показых занятий с курсанткой Кучер и возвращался из умывальной комнаты застёгивая рукава.
— Здравия желаю, товарищ майор! — приложил ладонь к виску он.
— Как это понимать… Свистать всех наверх, не иначе. Тарасов, ты откуда такой? Что за вид?
Взводный стоял насупившись, словно боднуть хочет.
— Виноват. Прошу прощения. Полы мыл. Наряд.
Курсовой пощипал себя за губу и уточнил:
— У кого наряд?
О! Взводный с удовольствием принялся ябедничать:
— О, спросите, что полегче… Наталья Кучер. А что с ней делать, если она даже тряпку выжать не может. Ручки крючки, а тряпка со слона. Автомат на своём плече таскаю. Не дай бог упадёт, по частям собирать придётся.
Курсовой пробуя взбодрить коллегу и прекратить панические настроения, дружеским жестом похлопал его по плечу:
— Ну-ну не паникуй, автоматы у нас крепкие…
Но доведённый до нервного срыва взводный назвал вещи своими именами и выдал информацию не утаивая, без прикрас:
— Какого чёрта автомат… её. Крепким автоматом и пришибёт.
Майор, посверлив его испытывающим взором, покашлял в кулак. Обалдение не было мелким. После лёгкой заминки, поняв, что переборщил, вырулил ситуацию сам Тарасов.
— Товарищ майор. Настоятельно прошу выйти «наверх» и попросить на курс найти женщину офицера. Раз они набрали этот детсад, должны же были продумать и такой жизненно необходимый вопрос.
Курсовой потоптавшись на месте вспомнил о своей должности и звании, а самое главное — зачем он здесь:
— Должны были, но не продумали. Сам знаешь как это у нас бывает. Поэтому придётся тебе Костя потерпеть. И давай не мажь кашу по тарелке, а самую суть выдавай. В воде я и без тебя ориентируюсь.
Взбодрившийся было взводный, заныл вновь:
— А я по сути и выдаю. Сил нет. Они затрахали меня уже товарищ майор.
— В каком смысле?… Язык прикуси, — оглядевшись вокруг, не слышит ли кто, майор погрозил ему. — Думай что несёшь…
Оглянувшись, взводный, словно боясь, что его перебьют и не дадут выговориться, затараторил быстро- быстро:
— Кого набрали, я за голову хватаюсь. Как подумаю, что нас ждут летом лагеря…. меня в транс кидает. Там же гранату придётся бросать… — почти шёпотом докончил он. — Бог мой, что будет, что будет…
Курсовой деловым жестом поправил ремень и проверил на голове фуражку. Тут с плеча нельзя, дошёл парень, лучше по-хорошему.
— Ну что ты так разнервничался. Кинешь. Ей Богу как барышня…
— То есть? — опешил он.
— С ней, вдвоём, — хлопнул его по спине курсовой.
Взводный ухмыльнулся и всунул непробиваемый вопрос:
— А под танк?
Майор тихо так, вкрадчиво шепнул:
— И под танком полежишь.
— Это не армия, а рыцаря заказывали? — взорвался он.
В голосе курсового тут же зазвенели начальственные нотки:
— Не фантазируй. Не во всём же они пельмени.
У взводного аж грудь развернулась, её просто распирало от возмущения. Ох, как он завопил:
— Блин. Единственно, что у них чересчур хорошо работает — это язык. Тут уж палец в рот не клади. Откусят. Представляете — стоит в босоножках. Я её спрашиваю: "Какая обувь на вас?", а она мне: "У вас проблема со зрением?"
Курсовой спрятал улыбку в кулаке, он даже догадывался кто такое отчудил. Спохватившись, строго сказал:
— Пресекай. Ты их что, боишься что ли?
— Я?… Да я. Я рапорт напишу. С меня хватит!
Майор в темпе сунул свой кулак ему под нос:
— Я тебе напишу. И имей в виду, авансом предупреждаю, пойдёт что-то ни так, должность майора не получишь. — И спокойнее добавил:- В любом случае не стоит биться в истерике и идти на крайние меры.
А взводный принялся припоминать все ожидающие их в лагерях прелести:
— Но там ещё кросс и стрелять надо. Вы к этому готовы? Если она на груди его удержать не может, представляете, что будет из стрельбы. Горы трупов.
Курсовой озлился:
— Чушь не мели. Отстреляешься с ней как положено. Сам, в обнимку, мне учить тебя как баб обнимать, чтоб руки у них не дрожали. Всем расписаны роли и назначены исполнители. Давай без самодеятельности.
— Товарищ майор…
— Слушай, Костя, не зуди. У меня у самого разбег мыслей. Мой тебе совет: ищи золотую середину. Меня насчёт двух больших звёздочек рядом жутко предупредили и красочно расписали всю перспективу. Так что это не твои страсти по шоколаду.
— Ах, как понимаю и сочувствую. — Съязвил Тарасов.
— Не подпрыгивай. Нам, голубь мой, ненужные жертвы не нужны. Давай с оптимизмом смотреть в будущее.
— Кто против — то, только боюсь не дожить нам до него. — Притворно вздохнул капитан.
— Опять двадцать пять. Охолонись, оставь своё красноречие. Кстати, кого ты в пятую поселил?
— А что? — тут же насторожился Тарасов.
— Видишь ли, эта модная штучка дрючка из пятой комнаты чуть голову мне не сломала.
У взводного вытянулось лицо.
— Не понял, товарищ майор… Кто?
— Браун. Держится невозмутимо. Веришь, теряюсь. Не знаю на каких ходулях подойти и как рога ей обломать. В ЧП нас могла запросто вогнать не стой я под их окном.
— Кинули что — ли что-то? — осторожно спросил взводный.
— Если б. Тогда моей голове не было бы такого урону. Сама на простынях слетела. Хорошо мне на шею, а если б ушла… Где у тебя кстати дама с тумбочки?
Взводный безнадёжно махнул рукой:
— Отправил к едрени фени. Исключительно с одной целью, чтоб не хлопала глазами на то, как я уседствую с полами.
— Прям так отправил?
— Причину, конечно же, нашёл. Чай пила. В хороший день я уже не обращаю на такие мелочи внимание… Эта пятая комната у меня вот где стоит, — рубанул он по горлу. — Там на бойца одна Ленка катит, а остальных за витриной показывать.
— В качестве кого? — уточнил тараща глаза майор.
Взводный буркнул:
— Мартышек, естественно. Сравнение вполне подходящее.
— Вот пошли, сходим и проверим, успокоимся на ночь, что все приматы на месте.
— В пятую? — теперь уже в уточнения кинулся взводный.
Совершенно не понятным, плавающим тоном, рыкнул майор:
— А я про какую-то другую говорил.
Тут в комнату вошли курсовой со взводным. Они шумно повздыхали, хлопнули дверью и повернули выключатель. Как мы не прикидывались спящими. Дудки! Нас безжалостно подняли и построили в линейку. Если на мне, Ленке были по уставу от ушей и до пяток пижамы. У Вики так себе: серединка на половинку. На Натке детский размер, туго обтягивающий её мощный бюст и тут же вогнавший взводного в краску. Он отошёл за спину Елены и старался не косить в Наткину сторону. А у Маринки вообще мини — бикини. Почти нагишом. Она как не могла обойтись без шпилек, так и без этого. Её морило и душило в другом. Начальник курса хоть и багровый от досады, а всё же не выбитый из воспитательного процесса, стоял в аккурат напротив неё и рассказывал нам всем, кто она есть, а мы с ней в плюсе тоже. Потому, как потворствовали беспределу. Потом нам объяснили с чем нас можно съесть и на чём благополучно подавиться. От нас его отвлёк сушившийся после плодотворного наряда камуфляж Наташки.