— Могу рассказать тебе сказку из жизни животных.
Могу помочь разобрать коллекцию марок. Могу построить модель самолета. Разбираюсь в бейсболе. Знаю всю статистику по этому виду спорта за последние пятьдесят лет. Могу сказать, кто совершил больше бросков, кто стал…
Тимми был изумлен до крайности. Возможно, Карин действительно понимала в том, что его интересует, больше, чем он предполагал.
— А ты сможешь помочь мне развести костер на заднем дворе и поджарить на нем хот-дог?
— Не думаю, чтоб Карин одобряла игры с огнем.
Энтузиазм Тимми несколько поувял.
— А-а… Так ты вроде бы как нянька, которую нанимают сидеть с детьми/
— Ты уже вышел из того возраста, когда ребенку нужна нянька, Тимми. Я твой ПАППИ, и программа предполагает…
— Никакой ты мне не папа! — огрызнулся Тимми.
— Может, пойдем во двор и поиграем в бейсбол? — предложил робот.
— Пошли, — Тимми сунул руки в карманы.
Вскоре выяснилось, что ПАППИ — настоящий спец по подаче мячей. Длинные металлические руки аккуратно ухватывали мяч и запускали одним резким и экономичным броском. Мяч описывал в воздухе идеально ровную дугу и словно сам попадал на подставленную Тимми бейсбольную биту. ПАППИ также дал ему совет, как лучше держать эту самую биту, ни разу не упрекнул за неловкость, когда Тимми промахивался.
И не распускал нюни, как Джой, когда Тимми удавалось обыграть его.
Они играли, наверное, целый час. Тимми спросил:
— Эй!.. А как насчет того, чтобы слазить на дерево, а?
— Конструкция не позволяет мне лазать по деревьям, — ответил ПАППИ. Но я с удовольствием посмотрю, как это делаешь ты. И если встретишь там что-нибудь интересное, помогу идентифицировать.
Тимми отбросил биту и начал карабкаться по толстому стволу старого клена, что рос у самого забора.
ПАППИ стоял внизу, «голова» у него вращалась, глаз камеры неотступно следил за каждым движением Тимми.
Примерно на полпути к развесистой кроне начиналась развилка. Однажды Тимми с Джоем начали сооружать там нечто вроде форта. Но тут, как назло, резко испортилась погода, и они забросили это дело. Однако в развилке сохранилось несколько досок, на которых было очень удобно сидеть и любоваться небом над городом по ту сторону от Ист-Ривер. Листья над головой трепетали, голые руки мальчика испещрял причудливый узор — чередование света и тени. Шелест листвы походил на некий тайный язык, знакомый только Тимми и больше никому на свете.
Тимми оседлал одну из нагретых солнцем досок.
— Эй! — крикнул он роботу. — А ты отсюда выглядишь таким странным!..
— А ты заметил пустое птичье гнездо? Вон там, совсем рядом, по правую руку?
Тимми вгляделся в сплетение веток. Да, действительно, к коре лепилось маленькое сооружение из веток и глины.
— Да тут перышки!
Тимми уцепился за ветку одной рукой, перегнулся, протянул другую руку и ухватил крошечное бело-коричневое перышко. Камера-глаз ПАППИ выдвинулась примерно на фуг, затем втянулась обратно.
— Чудесный образчик. А теперь советую обратить внимание вон на тот маленький белый нарост на стволе. Это гриб из отряда Mycota. Очевидно, его споры занесла сюда та самая птичка, чьи перья у тебя в руке. Называется по-латыни Passer domesticus.
— Чего?
— Воробей домашний.
— Здорово!
— До настоящего времени удалось идентифицировать и описать около пятидесяти тысяч грибов, или сапрофитов, и паразитических организмов растительного типа. Но на самом деле их в тысячи раз больше. Сюда входят и обычные грибы, и ложномучнистая роса, и плесени, и дрожжи…
Тимми нахмурился. Все это начинало походить на урок биологии.
— Я и о лишайниках могу рассказать, если хочешь.
— Нет уж, спасибо, не надо, — буркнул Тимми.
— Что ж, — ответил робот, — может, тогда поиграем в лошадки?
— Как это?
— Ты можешь покататься на мне верхом. Ты не смотри, что я маленький, я очень прочный.
И Тимми спустился и начал кататься по двору верхом на ПАППИ, держась за выступы двух металлических «рук» и покрикивая: «Гоп-гоп!», «Но!», «Тпру!» до тех пор, пока совершенно не охрип.
Он уже почти забыл, что ПАППИ — это робот. Ему казалось, что он скачет на породистом жеребце с развевающейся по ветру гривой. Скачет, как ковбой из вестернов, которые, кстати, не слишком одобряла Карин.
Короче говоря, ко времени, когда уже почти совсем стемнело и мать Тимми вернулась с работы, мальчик понял, что обрел в лице робота настоящего друга. С которым никогда не соскучишься, который всегда готов играть, никогда не задает глупых вопросов, никогда не ругает и не критикует его.
И все равно — это совсем не то, что иметь настоящего отца…
С помощью ПАППИ Тимми стал гораздо лучше заниматься в школе. Мало того, ПАППИ был запрограммирован таким образом, что и сам учился вместе с Тимми. И они даже устраивали конкурсы, в которых, правда, почти всегда побеждал ПАППИ, Но робот никогда не хвастался своими успехами, а потому Тимми не возражал. А четыре металлические руки делали ПАППИ настоящим волшебником по части сборки моделей космических кораблей, игры в карты и подачи мячей.
Время от времени Карин приносила домой новые программы для ПАППИ, которые разрабатывались в ее лаборатории. И Тимми наблюдал за тем, как она отвинчивала роботу голову и вставляла их. После чего ПАППИ мог делать еще больше самых разных вещей.
К примеру — играть на банджо, рассказывать анекдоты и рисовать забавные картинки, при виде которых Тимми так и покатывался со смеху.
Карин редко принимала дома гостей, не звала даже сотрудников из «Ю-Эс Роботе». Но однажды к ним зашла дама, работавшая с матерью в одной комнате.
— Он ничуть не похож на человека, — пожаловался ей Тимми.
Он и сурового вида дама присели на ковер — получше разглядеть робота. ПАППИ лихо подкатил к ним и затормозил. Колесики робота оставили на отполированном паркете след.
— Ему и не положено, — заметила коллега Карин. — Форма должна соответствовать функциям.
— Ну, уж по крайней мере, могли бы приделать ему ноги, а не колесики! — сказал Тимми, указывая на царапину на паркете.
— Его создавали с чисто утилитарной целью. И твоя мать модифицировала его мозг, а не тело.
Карин говорила ему, что доктор Кэлвин участия в конструировании роботов не принимала. Она занималась другими проблемами, была по специальности робопсихологом — правда, Тимми так толком и не понял, что это означает. Карин развела на кухне бурную деятельность, что было вовсе для нее не характерно, — гремела тарелками, лила воду из крана.
Тимми недовольно нахмурился.
— ПАППИ считает, что заслуживает большего.
— Ничего подобного!
— Да вам-то откуда знать!
Доктор Кэлвин не ответила. Примерно того же возраста, что и мать, подумал Тимми. И ни та, ни другая не красят губы помадой — в отличие от матери Джоя.
Карин вошла в гостиную с подносом. На нем сладости, купленные в магазине.
— Ну, готовы пить чай?
— Не думаю, что Тимми должен употреблять сахар. На сегодня он свой лимит исчерпал, — заметил ПАППИ. — По моим подсчетам, с самого утра он употребил…
— Да заткнись ты! — рявкнул Тимми.
— Ну, — сказала Карин, — раз ты так считаешь…
— Знаешь, а у тебя скоро возникнут с ним проблемы, — задумчиво протянула доктор Кэлвин.
На миг Тимми показалось, что речь идет о нем. Потом он заметил, что гостья не сводит глаз с робота, пристроившегося на коврике ровно посередине между ними.
— Я была очень осторожна, Сьюзен, — сказала Карин. — И Тимми знает, что на улицу робота выводить нельзя.
— Я даже не могу рассказать о ПАППИ нашим ребятам! — пожаловался Тимми. — А когда Джой приходит играть, запираю его в чулан. А ведь Джой, между прочим, мой лучший друг!
— Приятно слышать, Тимми, — сказала доктор Кэлвин. — Но я имела в виду не только антироботские настроения. Хотя, бог его знает, может, эти люди в чем-то иногда и правы;..
— И что с того? — спросила Карин.
— Не думаю, что мы полностью осознаем, что в один прекрасный день могут выкинуть эти позитронные мозги.