И что тем самым ему оказывается великая честь.
Асенион выждал, пока Флетчер не отопьет несколько глотков. А потом сказал:
— Ответ у меня есть.
— Нисколько не сомневался.
Последовало долгое молчание.
— Тиотимолин, — сказал, наконец, Асенион.
— Тиотимолин?
— Да, именно. Эндохронное уничтожение. Это единственный способ. И, как ты сейчас убедишься, необходимый.
Флетчер жадно отпил еще глоток. Даже сейчас, пребывая в относительно умиротворенном настроении, этот Асенион продолжал оставаться полным безумцем!
Что за бред! Тиотимолин?.. Как только в голову может прийти столь абсурдная идея использовать это вещество? Какое отношение имеет оно к проблеме плутония-186?
Асенион спросил:
— Думаю, тебе известны особые свойства тиотимолина?
— Конечно. Его молекула искажается и переходит в соседствующее временное измерение. Как бы пробирается в будущее… Лично мне кажется, что и в прошлое тоже. Именно поэтому порошкообразный тиотимолин способен раствориться в воде за секунду до ее добавления.
— Совершенно верно, — кивнул Асенион. — А если воду не добавлять, то он начинает сам искать ее.
— Да, но при чем тут…
— Послушай, — сказал Асенион и достал из нагрудного кармана клочок бумаги. — Допустим, ты хочешь избавиться от чего-то, так? Помещаешь это вещество вот в этот контейнер. Затем создаешь вокруг этого контейнера емкость, загруженную полимеризованным тиотимолином. В свою очередь эта емкость должна входить в другую, содержащую воду. Откуда эта вода могла бы поступать к тиотимолину через определенные промежутки времени. А таймер надо установить так, чтоб вода поступала, ну, скажем, через каждые несколько секунд, но в последний момент удерживалась бы от поступления.
Флетчер с трепетным благоговением взирал на молодого человека.
Асенион продолжил:
— Вода все время как бы готова поступать, но на деле не поступает. И тиотимолин заставляет пластиковый контейнер как бы подтягиваться ко второму, ведь он ждет встречи с водой. Вероятность встречи с водой высока, но не абсолютна. Короче, ее поступление удерживается буквально за секунду, и так все время. И получается, что тиотимолин все дальше и дальше уходит в будущее, ожидая встречи с водой. Ведь мир как бы движется к будущему секунда за секундой, и скорость тиотимолина теоретически бесконечна. И естественно, тиотимолин увлекает за собой и внутренний контейнер.
— В который мы поместим наши запасы плутония-186, да?
— Да. Или еще какое угодно вещество, от которого хотите избавиться.
У Флетчера закружилась голова.
— Которое таким образом будет перемещаться в будущее с бесконечной скоростью…
— Да. И поскольку скорость бесконечна, проблемы превращения тиотимолина в стабильную изохронную Форму, что прежде препятствовало большинству экспериментов по переносу в другую временную субстанцию, не возникнет. Нечто путешествует во времени с безграничной скоростью, и возможности тут открываются безграничные. И этот ваш плутоний будет исчезать до тех пор, пока ему уже некуда будет идти.
— Да, но как этот так называемый отсыл в будущее поможет решить проблему в глобальном смысле? — спросил Флетчер. — Ведь плутоний-186 по-прежнему останется в нашей Вселенной, даже если мы, земляне, временно избавимся от него. Потеря электронов все равно будет продолжаться. Возможно, даже еще усилится под временным ускорением. Таким образом, мы вовсе не решаем фундаментальной…
— А ты, я смотрю, никогда не был силен по части теоретических изысканий, а, Флетчер? — тихо, даже почти с нежностью заметил Асенион. Но в глазах его светилось злобное презрение.
— Стараюсь, как могу. Но не понимаю, каким образом…
Асенион вздохнул.
— Тиотимолин будет гнаться за водой во внешнем контейнере бесконечно долго, унося, таким образом, плутоний, находящийся во внутреннем контейнере. Бесконечно, ясно тебе? В буквальном смысле этого слова!
— И?..
— А что случается в конце бесконечности, а, Флетчер?
— Ну… э-э… абсолютная энтропия… взрыв и гибель Вселенной.
— Именно! Финальное энтропийное разрешение. Все молекулы равномерно распределятся в пространстве. И стремящемуся к воде тиотимолину просто некуда больше будет идти. Конец пути — он и есть конец. И плутоний отправится туда же, и вода, с которой так стремился воссоединиться тиотимолин. Все они исчезнут, канут в антивремя.
— Антивремя… — глухо пробормотал Флетчер. — Антивремя?..
— Естественно. В ту точку отсчета, которая наступает перед созданием новой Вселенной. Все пребывает в статичном состоянии, нулевое время, неопределенная температура. Масса, из которой состоит Вселенная, бесформенна, неопределенна. И тут прибывают тиотимолин, плутоний и вода! — Глаза Асениона сверкали, лицо раскраснелось. Он возбужденно размахивал клочком бумаги, словно то был некий магический талисман. — И будет страшный взрыв! Большой бах-ба-бах, грубо выражаясь! Начало всех начал. И ты или, может, я станем истинными создателями, родителями и творцами новой Вселенной!..
Совершенно огорошенный Флетчер довольно долго молчал. Затем спросил:
— Ты это серьезно?
— Я всегда отношусь к делу очень серьезно… Так что выход есть. Упаковывай свой плутоний и отсылай. Неважно, сколько для этого понадобится кораблей, все равно все они попадут в нужное место в нужный час. И эффект будет тот, о котором я только что говорил. Кстати, другого выхода просто не существует. От плутония действительно надо избавляться. И, — в глазах его сверкнула так хорошо знакомая Флетчеру лукавая искорка, — Вселенную в любом случае стоит попробовать создать. Чтобы наш род, наша мысль не прервались. А создать ее можно только таким способом. Не только можно, должно. Это неизбежно, несомненно, необходимо, это приказ! Ну? Ты понял?
— Э-э… нет… да. Возможно… Нет, думаю, все-таки понял, — словно во сне пробормотал Флетчер.
— Ну и хорошо. И если сейчас до конца не понимаешь, потом поймешь.
— Но мне надо… обсудить это с другими.
— Конечно, само собой. Именно так привыкли действовать люди. А потому я здесь, а ты там… — Асенион пожал плечами. — Особой спешки не вижу. Какая разница, когда создавать Вселенную. Можно завтра, можно через неделю. Рано или поздно она все равно появится. Должна появиться, поскольку и наша тоже появилась в свое время. Понимаешь?
— Да. Да, понимаю. А теперь… э-э… извини ради бога, — Флетчер замялся. — Но у меня… Я тут договорился поужинать с одним человеком.
— Но ведь и это может подождать, разве нет? — Асенион улыбнулся во весь рот, дружелюбно и весело. Похоже, он был искренне рад, что помог. — Забыл кое-что тебе показать. Совершенно замечательное растение. В своем роде просто уникальное… Нидулариум. Произрастает в Бразилии, причем до сих пор даже не имеет официального названия. И знаешь, что самое удивительное? Вот-вот зацветет! А потом, Флетчер, потом я покажу тебе такое!.. Впрочем, сам сейчас увидишь!
Перевод с английского Н. Рейн
Эдвард Уэллен
УБИЙСТВО ПО ВЕРСИИ ЭРТА
— Да будет день!
И день, повинуясь его приказу, настал. Отраженный солнечный свет послушно затопил жилой отсек в самой сердцевине «Терраниума-9».
Кейт Флэммерсфелд ощутил этот свет с закрытыми глазами и понял, что в окружающем его маленьком мирке тепло и безопасно. И лениво снял с головы интерактивный шлемофон, подсоединенный к видео, по которому он смотрел «Зазеркалье». Изображение тут же исчезло с экрана.
Он открыл глаза, сел в койке, сильно потянулся.
И зевнул — до боли в челюстях. Зевок на мгновение убрал припухлости, образовавшиеся в уголках довольно красивого рта и напоминавшие щечки бурундука. Затем для поддержания формы и мышечного тонуса он снова улегся на спину и минут пять занимался в уме аэробикой. Ему было под сорок, но хотелось выглядеть моложе.
Взбодрившись после всех этих упражнений, он сел и поставил ноги на коврик. И задумался, с чего лучше начать. С отправлением естественных нужд можно, пожалуй, и подождать, а вот желудок настойчиво требовал своего. И он вызвал поднос.