— Я пыталась остановить его, — сказала Сьюзен. — Я говорила ему, что не могу вас покинуть.
— А почему не можешь?
Бухгалтер встал.
— Ваши слова означают, что вы собираетесь отменить Первый Закон?
— Я не могу, — ответил Азимов. — Я — писатель, не программист.
— О! — вздохнула Сьюзен.
— Но, чтобы разрешить вашу дилемму, совсем не обязательно отменять Первый Закон. Вы действовали на основе неполной информации. Я далеко не беспомощный. Долгие годы я был себе и секретарь, и литературный агент. Я сам отвечал на телефонные звонки и завязывал галстук. У меня вообще не было секретаря, пока четыре года тому назад Ассоциация американских писателей-фантастов не подарила мне тебя на мое девяностолетие. Так что я без труда смогу обходиться без твоих услуг.
— Вы приняли сегодня сердечные капли? — спросила Сьюзен.
–: Нет, но сути это не меняет. Что бы ни говорила тебе твоя программа, ни о какой незаменимости речи нет.
— Вы приняли таблетку для профилактики тиреотоксикоза?
— Нет. Хватит напоминать мне о том, что я старый и больной. Признаю, я привык надеяться на тебя, вот почему я беру на твое место другого секретаря.
Бухгалтер сел.
— Нет, не берете. Среди роботов Девятого поколения еще только два компетентных секретаря, и ни одна из них не хочет покидать своего босса.
— Я не собираюсь нанимать компетентного секретаря. Я нанимаю Дария.
— Меня? — удивился установщик книг на полку.
— Да, если вас это интересует.
— Если меня это интересует? — голос установщика книг на полку ушел в сверхвысокую частоту. — Заинтересован ли я в том, чтобы работать у величайшего писателя двадцатого и двадцать первого столетий? Сочту за честь!
— Видите, Сьюзен? Я буду в хороших руках. «Хитачи» дополнит его программы основными секретарскими навыками, я же получу возможность постоянно ублажать мое самолюбие. Опять же, такой собеседник никогда не перепутает меня с Робертом Хайнлайном.
Так что препятствий к твоему отъезду в Аризону нет.
— Вы должны напоминать ему о сердечных каплях, — сказала Сьюзен установщику книг. — Он всегда о них забывает.
— Отлично, значит, с этим все ясно, — Азимов повернулся к медицинскому помощнику и статистику. — Я поговорил с «Хитачи-Эппл» о проблемах, затронутых при нашей предыдущей встрече. Они согласились проанализировать Три Закона, с тем чтобы уточнить пределы их применения. Это не значит, что они решили отменить Законы. Идеи в них заложены здравые. А пока, — Азимов посмотрел на медицинского помощника, — главный хирург больницы рассмотрит возможность проведения операции двумя хирургами, чтобы первый надрез делал человек, — он перевел взгляд на статистика. — Я переговорил с тренером Элуэем. По моему совету он попросит вас разработать «чисто теоретические» схемы действий команды в атаке. Что же касается вас, — Азимов указал на установщика книг на полке, — я не уверен, что вы не начнете критиковать мои книги, если Первый Закон не будет держать вас в узде. И потом, у вас не будет времени на литературную критику. Потому что вы будете помогать мне в работе над продолжением книги «Я, робот». После этой истории у меня возникло много новых идей. Мои рассказы стали причиной вставшей перед нами дилеммы. Может, мои новые рассказы о роботах позволят нам выпутаться из этой ситуации.
Он повернулся к Сьюзен.
— А чего ты стоишь? Разве не твоя первейшая обязанность предугадывать все мои желания? То есть ты уже должна сидеть на телефоне и заказывать два билета в вагон первого класса до Феникса для себя и… — он искоса глянул на бухгалтера, — Питера Богерта.
— Откуда вам известно имя, которое я себе взял? — спросил бухгалтер.
— Элементарно, мой дорогой Ватсон. Дарий сказал, что вы все взяли себе имена моих персонажей. Поначалу я думал, что вы можете остановить свой выбор на Майкле Доноване или Грегоре Пауэлле, моих инженерах-роботехниках. Они постоянно сталкивались с проблемами и находили оптимальные решения. Однако как в этом случае объяснить поведение Сьюзен? Будь вы Донованом или Пауэллом, она бы просто сказала, что не хочет ехать в Аризону. В нашем же случае она лгала и тянула резину. Я не понимал, в чем дело. Аппаратные блоки посильнее основной функции, а вы были ее боссом лишь в свободное от основной работы время.
Поэтому никакой дилеммы перед ней стоять не могло.
Вот я и позвонил в «Хитачи-Эппл», чтобы уточнить некоторые особенности ее программирования. Секретарь, которая писала программу, никогда не выходила замуж и проработала у одного и того же босса тридцать восемь лет.
Азимов улыбнулся, выдержал театральную паузу.
Но роботы, похоже, понятия не имели, куда он клонит.
— Сьюзен Кэлвин была робопсихологом в «Ю-эс роботикс». Питер Богерт директором исследовательского департамента. В своих рассказах я никогда не выстраивал начальственную иерархию «Ю-эс роботикс», но Сьюзен всегда вызывали, чтобы помочь Богерту, а однажды она даже помогла ему в детективном расследовании.
— «Женская интуиция», — подал голос установщик книг. — Интригующая история, которая никого не могла оставить равнодушным.
— И я всегда так думал, — кивнул Азимов. — Так что вполне естественно, что своим боссом Сьюзен Кэлвин могла считать только Питера Богерта. А поскольку ее отличала удивительная верность своему боссу, это отразилось и на программе. Отсюда и возникшая перед Сьюзен дилемма. Первый Закон не позволял Сьюзен покинуть меня, но еще более мощная сила требовала ее ухода.
Сьюзен посмотрела на Питера, тот положил руку ей на плечо.
— Что может быть сильнее Первого Закона? — спросил установщик книг.
— Секретарь, которая запрограммировала компетентного секретаря, подсознательно ввела в программу собственные чувства. А если эти чувства обусловлены тридцатью восемью годами работы на одного босса, они могут быть посильнее аппаратных блоков, — вновь театральная пауза. — Она же любила своего босса, двух мнений тут быть не может.
Перевод с английского В. Вебера
Бетси Спайгельман Файн
МОРИН БИРНБАУМ В НОЧИ
(Литературная обработка — Джордж Аллек Эффинджер)
Через два месяца после того, как она испортила мне медовый месяц с Джошем, Морин объявилась вновь. Моя челюсть уже не болела в том месте, по которому она меня ударила, но я до сих пор вспоминала, с каким невероятным трудом мне удалось объяснить моему новому мужу, с чего эта неопрятная варварка оказалась в нашем номере отеля. Тем более в нашу брачную ночь. Джош только перенес меня через порог, и я удалилась в ванную, чтобы «привести себя в порядок», тут она и свалилась как снег на голову, Подарок божий Золотой Орде, Маффи собственной персоной. Джош едва не выпрыгнул из носков, когда она выскочила из спальни и промаршировала к входной двери. Челюсть у него отпала до самых колен.
Два или три часа он не мог вспомнить, чем положено заниматься новобрачным. За долгие годы нашего знакомства Маффи попортила мне немало крови, но с брачной ночью она перегнула палку. Я дала себе зарок до конца жизни не разговаривать с ней.
Только она объявилась опять, после своего очередного приключения. Я первый раз в жизни пыталась приготовить клубничное суфле. За чем-то пошла в кладовую и обнаружила там ее. Я думаю, ей нравится меня пугать.
Так она шутит. Видите ли, мне — двадцать два года, у меня семья, а Морин выглядит точь-в-точь как школьница. Ничуть не изменилась с тех лет, когда мы учились в школе Гринберга. И мышление у нее, как у школьницы. Короче, я изумленно вскрикнула, увидев ее, а потом попыталась выгнать: «Вон отсюда! Вон!»
Она широко улыбнулась, словно между нами не пробегала кошка, вышла из кладовой, жуя глазированные овсяные хлопья. Я добавила: «Я говорю не про кладовую. Видеть тебя не хочу в моем доме». Естественно, меня распирала злость.