«Те, которые пришли к таким грязным крестьянам, будут этим не так довольны. Но разве это им поможет. Лучше на грязной земле, чем в Эссене в подвале, ибо Томми посетили Эссен также в прошлую ночь. По-видимому, они хотят разнести этот город в пух и прах».
Немцы хотели превратить в пепел Москву и Лондон, а получилось другое: Москва осталась Москвой и вместе с Лондоном летает бомбить Берлин. Надо сказать, что этот город, в самом деле, превратится в прах, если он своевременно не освободится от Гитлера. Послушаем, что рассказывает фашистский солдат-отпускник, побывавший недавно в Берлине и потом попавший к нам в плен. Рудольф Гольнов — старший солдат из 5-й роты 417-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии сообщает о Берлине следующее:
«Когда я 20 июля приехал в Берлин, то там продолжались пожары, начавшиеся 16—17 июля от воздушных бомбардировок. По улице Унтерден-Линден сгорело свыше 80 больших зданий. Другие дома были разрушены. Особенно пострадал в городе район Фридрих-Штадт».
Бомбардировка Берлина продолжается. Многочисленные письма из Германии на Восточный фронт сообщают об эвакуации жителей из этого города.
Эсэсовцу Гергардту Ресселу (полевая почта 48314 Д) в письме от 9.7 из Гиршурга жена пишет: «Представь себе — берлинцы вынуждены выселяться … Люди, которые должны работать, не имеют права оставлять Берлин». Как чувствуют себя эти «люди», говорится в другом письме: «Вальтер из Гартэнштадта тоже сказал, что когда окончится война, он босиком побежит из Берлина домой».
Нужно ли говорить, какое влияние оказывают подобные письма на настроение солдат? Командование немецко-фашистских соединений вынуждено принимать меры, чтобы поддержать моральное состояние своих частей. Среди трофейных документов обнаружено тревожное и патетическое обращение командира 167-й немецкой пехотной дивизии генерал-майора Триренбергера к солдатам соединения. Он призывает своих подчиненных помочь солдатам, семьи которых пострадали от бомбардировок. Дальнейшие выдержки из документов о воздушных налетах были бы просто скучны. Более достойны внимания такие факты, как сообщение о взрыве, который произвел, быть может не случайно, в знаменитом химическом концерне И.Г. В письме старшему стрелку Иозефу Фрольцу (полевая почта 37900) из семьи Фрольца (Людвигсфаген-на-Рейне), сообщается:
«Еще вчера вечером в 18 часов произошел взрыв в И.Г. Мы в Маудахе думали, что пробил наш последний час. Было много убитых и тяжелораненых. Будем надеяться, что эта несчастная война скоро окончится».
Солдаты узнают из писем не только о бомбардировках и взрывах. Бремя тотальной трудовой мобилизации отражается в жалобах фронтовиков. Любопытно, что фашистская тетка Христина потеряла в этом пункте свое терпение. Она мечтала покончить летом 1943 г. с Восточным фронтом и потом показать англичанам «свои зубы». Христина была уверена, что это удастся сделать и, как будто, готова была принять личное участие в этой победе. Но когда тетку Христину потянули в бюро труда, она жалобно застонала, ее воинственный пыл стал сразу угасать:
«Большинство девушек и женщин, — пишет она племяннику на Восточный фронт, — привлечено к работе на военном производстве. Если уже теперь получаются недоброкачественные боеприпасы, то не знают, что говорить, ибо все уходит в эти фабрики боеприпасов. Меня тоже вызвали второй раз завтра в бюро труда по вопросу военной мобилизации. В первый раз я была на комиссии у врача. Здесь приблизительно так же, как у солдат: кто нездоров, того производят в здоровые. Я бы теперь желала, чтобы меня, по крайней мере, еще некоторое время не трогали, ибо я абсолютно не на высоте и едва имею силы выполнять теперешнюю работу, не говоря уже о дополнительной работе, к которой я вовсе не привыкла…. Нужно лишь удивляться, что моя соседка счастлива иметь 45-летний возраст, к тому еще пользуется 44-летней служанкой и до сегодняшнего дня никакое ведомство этим не заинтересовалось. Где же справедливость? Я привела лишь один пример, но вблизи нас имеется много таких. Разве можно этим не возмущаться? Впрочем, все это ни к чему, война должна когда-нибудь кончиться и нужно работать. Все же, когда видишь, как некоторые умудряются пройти мимо войны, то с досады желчь разливается. А потом еще эти ловчилы высмеивают тех, кто работает».
Солдаты на Восточном фронте знают о тотальной мобилизации, о том, что в Германии заставляют сдавать детей в детские сады, а их матерей привлекают к работе. Не оставляют в покое и стариков. Пленный фельдфебель из 3-й роты 616-го батальона Гельмут Гаук жалуется на то, что отец его вынужден работать слесарем, несмотря на свой 60-летний возраст. А ночью появляются английские бомбардировщики и не дают отдохнуть. Письма с родины также дают знать солдатам, что Гитлер применяет крайние меры для пополнения своей потрепанной армии. В письме из Штутгардта от владельца фабрики автомобильных принадлежностей Густава Рау на Восточный фронт говорится о напряженном положении в стране, о мобилизации последних остатков мужчин, о том, что, наряду с 45-летними, забирают с завода остатки молодежи. Рау жалуется на то, что становится все труднее и труднее «затыкать дыры», которые вследствие мобилизации образуются у него на производстве.
«Мы, — пишет Рау, — выделываем вручную нарезные патроны для автомобильных свечей, тогда как раньше их производили исключительно автоматическим способом».
Известно, что взятых в армию немцев заменяют иностранцами. Когда немецкий солдат приезжает с фронта в Германию, то он склонен там видеть засилье иностранцев. Рудольф Гольнов с горечью рассказывает о том, что когда был в отпуске в Берлине, то видел там большое множество итальянцев, голландцев, бельгийцев и других иноземцев. Русские носят на правой стороне груди светло-синюю четырехугольную нашивку с белой окантовкой. В середине надпись «ОСТ», Гольнов также видел в Берлине много французов. Это бывшие военнопленные, которых теперь заставляют здесь работать. Вблизи Берлина, в городе Либенвальде есть фабрика боеприпасов, где работают 600 украинцев. Есть на этой фабрике и немцы, но они работают в отдельных от украинцев помещениях. Гольнов не говорит о причине своего огорчения, но мы понимаем: гитлеровский солдат обеспокоен тем, что Германия наводнена теми самыми народами, против которых они воевали на Западе и теперь воюют на Восточном фронте. Немцы несут поражение за поражением. Где гарантия, что в известный момент бредущие по Берлину мирные рабы не окажутся действующим противником? Гитлеровскую молодежь возмущает общение немецких девушек с голландцами и бельгийцами. Одно время в городских садах на стволах деревьев висели печатанные на пишущей машинке листовки, клеймящие этих девушек. Отец одной из таких девушек ходил жаловаться на это к городскому правителю. Последний ответил, что фюрером не запрещен брак немки с голландцем, так как голландцы относятся к нордической расе. Гольнов утверждает, что даже после этого разъяснения немецкие солдаты неодобрительно относились к фактам общения немок с голландцами.
Таким образом, отпускники привозят на фронт беспокойные известия из Германии и этим портят боевое настроение в частях. Некоторые офицеры перестали по этой причине пускать своих подчиненных в отпуск. Немецкое командование вынуждено было издать специальную инструкцию для командиров (Der Chef und seine Urlauber) о том, как ориентировать уезжающих в отпуск солдат и как принимать вернувшихся в часть отпускников.
Международные события, протекавшие в августе, были третьей причиной снижения боевого духа вражеских войск. Это относится прежде всего к событиям в Италии. Через 2—3 дня после отставки Муссолини в ряде частей был прочтен перед строем приказ по гитлеровской армии о том, что отставка Муссолини не ослабит положения стран оси, что Италия до конца войны останется верным союзником Германии. Перед строем также было прочтено воззвание итальянского короля Виктора Эмануила. Пленный ефрейтор из 5-й батареи артиллерийского полка 6-й танковой дивизии Гербердт Буш показывает, что солдаты в полку, обсуждая приказ, высказывали сомнение в том, что причиной отставки Муссолини была болезнь. Они были все встревожены. Некоторые говорили, что немцам, находящимся в Италии, нужно строго следить, чтобы Италия не заключила без Германии мир со своим противником. Пленный фельдфебель из 3-й роты 616-го отдельного зенитного дивизиона Гельмут Гаук показал, что в связи с событиями в Италии солдаты втихомолку говорили: «Ну, теперь конец Германии. Чем дальше затянется война, тем хуже для нас». В некоторых подразделениях школы усовершенствования командного состава 4-й танковой армии солдаты расценивали события в Италии как революцию, в результате которой итальянская армия не в состоянии будет продолжать войну и должна будет капитулировать.