Бомбы разорвались далеко за садом. Сверкнул красный гребень пожара и быстро погас.
— Надо все-таки взглянуть, куда ж он всадил… — И Ковинько полез на чердак. Он быстро спустился. — Беда, товарищ капитан, — голос его задрожал.
— Что случилось?
— На доме командующего вся черепица разворочена. Прямое попадание. Вот оно что!
— Да не может быть!
— Все может… Бомба, она не разбирает…
— А ты не ошибаешься?
— Точно говорю.
— Подождем майора, тот все узнает. — И Седлецкий присел на ступеньках крыльца. Заметив Гайдукова, он поднялся, поспешил навстречу. — Командующий жив?
— Жив. Его в домике не было. А вот врач, лечивший генерала, убит.
— Ты смотри!
— Разведка врага не дремлет. Это ее работа. Я не верю в случайность.
— Ас прилетал… Ну, какие новости на фронте? Атаки врага отбиты?
— На фронте тишина, а вот в тылу у нас — гром. Враг хочет уничтожить Курск, разбомбить железнодорожный узел. Ну, а главное — это показать перед генеральным наступлением силу своей авиации, запугать нас. Воздушная битва в разгаре. Поедем, Семен, к летчикам. Сделаем полосу. Согласен?
— Видишь ли, я плохо разбираюсь в авиации. Это не моя стихия. «Рожденный ползать летать не может», — сострил Седлецкий. — Буду добираться к своей пехоте.
— А я махну к летчикам. Ковинько, заводи машину!
Шофер побежал в сарай.
Не прошло и полминуты, как полуторка подкатила к крыльцу.
— До свидания, Семен! — Гайдуков хлопнул дверцей.
— Желаю успеха! — крикнул Седлецкий.
— Куда же ехать, товарищ майор? — И Ковинько поправил пилотку.
— В авиационный полк. Командира эскадрильи капитана Белова знаешь?
— Героя Советского Союза?
— Вот и поезжай к нему!
Анатолий Белов сквозь сон услышал частые удары в гонг. Это был сигнал боевой тревоги. В одно мгновение Анатолий откинул одеяло, оделся и, застегивая на ходу комбинезон, выбежал из хаты.
Село еще спало, окутанное легким туманом. Посреди улицы пофыркивали моторами полуторки. К ним отовсюду спешили летчики. И когда машины тронулись, все торопливо закурили. До аэродрома семь минут езды, и перед вылетом хотелось лишний раз затянуться резаным самосадом, подарком местных табаководов.
— Ну и табачок!
— Дерет в горле, будто когтями.
— Недаром капитан Белов назвал его «рашпилем».
Летчики рассмеялись. Анатолий повернулся к своему напарнику, старшему лейтенанту Березко.
— Слышишь, Григорий? Зенитки бьют!
Белов и Березко взлетели первыми. Анатолий посмотрел вниз. Туманная дымка затемняла овраги. Но в долине уже серебрились знакомые пятна озер. Над светлой лентой Тускаря проносились эскадрильи краснозвездных яков.
«Спасибо вам, уральцы, вот это машины! — порадовался Анатолий. — Теперь держитесь, фоны-бароны, небо наше!»
Станция наведения предупредила:
— Внимание! Северо-западнее Свободы на высоте четырех тысяч метров тридцать юнкерсов. Истребители противника идут позади бомбардировщиков с большим превышением.
«Тактическая новинка, — подумал Анатолий, — хитрят гитлеровские асы: бомбардировщики летят без прикрытия, атакуйте их, «ястребки»! А мы тут внезапно и нагрянем, навалимся на вас сверху. Нет, не выйдет!»
На большой высоте дышать становилось все трудней. Белов натянул кислородную маску. В шлемофоне послышался голос Березко:
— Слева, внизу, группа юнкерсов.
— Вижу, их встретят, сейчас появятся истребители. Наблюдай!
Анатолий чувствовал — наступает решительный момент. Из глубины неба вынырнут и мессеры и фоккеры. Сколько их будет? Неизвестно! Все равно он пойдет с напарником в атаку, свяжет их боем, отсечет от юнкерсов.
На востоке из-за тучи выкатилось ослепительное солнце. И шестерка фоккеров не заметила приближения краснозвездных яков.
Анатолий еще издали увидел на капоте ведущего фоккера две желтых пилы — зубы дракона. «Ас!» — мелькнула мысль, и в ту же секунду он ударил из пушки.
Вспыхнуло яркое пламя. «Фокке-Вульф-190» потерял управление и вошел в штопор. Строй фоккеров рассыпался, они повернули назад и на больших скоростях ушли.
— Есть один костер! — услышал Белов голос напарника. И тут же Березко предупредил: — Справа, внизу, восьмерка «М-110».
— Атакую, прикрой! — отрывисто бросил Анатолий.
Самолеты с черными крестами и свастикой торопились. Пять минут лета — и они над Курском! Вдали уже поднимались, выступали из густого дыма каменные громады. Над восточной окраиной города нависли бурые тучи. На железнодорожных путях разгорались пожары. Пламя вихрилось над разбитыми цистернами и вагонами.