— Помню такой случай…
— Трудно там было, а на Курской дуге тяжелей… Куда разведчики ни ткнутся, всюду стена. Но мы ее все равно проломим! — И Жигалко, туго зашнуровывая ботинки, приговаривает: — Парусиновые, на веревочной подошве, но зато бесшумные. Пусть я буду не франт…
Уже при ярких звездах возвращается с НП лейтенант Синенко. С ним старший сержант Брагонин, солдаты Прохоров и Солбиев. Синенко спускается в землянку, зажигает свечу. Его молча окружают разведчики. Лейтенант достает из планшетки карту и, разгладив ее широкой ладонью, говорит:
— На переднем крае у противника появились новые сапы. Это сигнал: жди наступления! Внезапный удар — козырный туз гитлеровцев. Этот сильный козырь надо ликвидировать. Есть на войне большая тайна — день и час атаки. Мы, рядовые разведчики, сможем ее разгадать, если проникнем в расположение врага и захватим пленных. — Синенко снял с плеч маскировочную сетку, похожую на зеленую тину, бросил ее на скамейку. — Позавчера отличились полковые разведчики, вчера дивизионные, а мы, корпусные… — Он резко взмахнул рукой, встал. — Сегодня я наблюдал за районом наших действий и выбрал для вылазки одно подходящее место. Вы знаете высотку, которую называют Огурцом? Взглянем на карту… Вот она! Видите? — Синенко мизинцем обвел высотку. — Немного левее Огурца я заметил крутой изгиб в проволочном заграждении немцев. Днем он хорошо просматривается противником, а ночью при любом освещении остается в тени. — И лейтенант принимается подробно объяснять план внезапного нападения на гарнизон вражеского дзота.
В полночь разведчики лежали на нейтральной полосе у проволочного заграждения. У Байкодамова чуткий слух, острое зрение. Ночью он видит, как кошка, передвигается бесшумно, незаметно. И совсем не случайно лейтенант Синенко поручил ему снять часового у дзота. Абашидзе дал Есету свой острый кинжал. Сжимая костяную рукоять, Есет думает: «Вся колючая проволока заминирована. Немало на ней висячих «игрушек». Если попадешься в лапки этой «елочки», то она тебя разукрасит…»
Минеры уже проделали проходы, но в двух метрах от проволочного заграждения снова обнаружены мины.
«В темноте действуют ребята, а как ловко вывинчивают взрыватели», — восхищается работой минеров Есет.
На мгновение он забывает о минерах. В памяти возникает Зойка. Он отчетливо видит ее широко открытые, немного удивленные глаза, милый вздернутый носик и на правой щеке — родинку.
Вспыхивают, рассыпаются над рощами ракеты. Сухими ветками висит в небе свинцовый дымок. Вдоль линии фронта взлетают огненные шары: то густо-красные, то бледно-желтые. Их отблеск скользит по гребням укрепленных высоток и тает в низинах. Теперь Есет видит только одно молчаливое поле, освещенное вспышками света. Он насторожен, он плотно прильнул к земле, весь превратился в слух.
В наступившей темноте кто-то кладет ему на голову руку. Есет привык к этому условному сигналу, он быстро ползет по-пластунски вперед.
Еще секунда — и засвистят ракеты. Байкодамов ныряет в черную ямину, за ним скатываются на дно воронки Корениха и Абашидзе. Есет, чуть приподняв голову, искоса смотрит в небо, там уже сверкают предательские каскады огней.
«Может быть, заметили нас?» — мелькает у Есета мысль.
Но гитлеровцы не открывают огня. Над воронкой плывут дымки ракет, небо темнеет.
Байкодамов первым вылезает из воронки и, как ловкая ящерица, ползет к немецкой траншее. Разведчикам везет. До взлета ракет они все успевают залечь в укрытии.
Неожиданно откуда-то из-за бугра к ним долетают слабые звуки губной гармоники, глухие разговоры немцев. Потом все смолкает.
Разведчики осторожно пробираются по траншее. Есет замечает обвалы, под ногами попадаются бревна, расколотые доски, щепа. Совсем недавно здесь бушевала сильная артиллерийская гроза, и противник оставил траншею.
«Если бы гитлеровцы не собирались наступать, они бы заново все укрепили, навели порядок, — думает Байкодамов. И сейчас же им овладевает тревожная мысль: — Много побочных ходов сообщения, траншея изрезана ими, мы словно в сетях, как бы не сбиться, не потерять направление».
Но вскоре Есет убеждается, что тревога его напрасна. Недаром лейтенант Синенко дни и ночи проводил на НП. Брагонин с Коренихой не спускали глаз с лабиринта вражеских траншей. Все пригодилось! Гвардейцы продвигаются скрыто, уверенно.