— Полагаюсь на ваш бесценный опыт, шевалье…
Визит был не слишком длительным, однако гость сумел-таки привести де Сен-Жермена в некоторое смятение. Конечно, высказанные в виде пожеланий приказы Старшего Брата не подлежат обсуждению, однако каким образом их исполнить, шевалье не имел ни малейшего представления.
Это не Европа, это Россия. Здесь всё делается не так, как принято в цивилизованном обществе. В этой стране может удаться самая безумная авантюра и провалиться надёжное, до мелочей продуманное дело.
Плохо, что пришлось убрать матроса, но он видел высокого гостя вместе с Гийомом, об истинной роли которого хорошо знал. Этот Гийом… Умный, блестяще образованный и исполнительный, бывший драгунский офицер. Своё настоящее имя, впрочем, скрывает. Но так и норовит ударить кого-нибудь в спину заточенным железом, ему это почему-то безумно нравилось. Лишь вмешательство Старшего Брата спасло его от тюрьмы, и шевалье догадывался, по какой причине оная Гийому грозила. Даже он сам опасался этого человека, а прочие его вовсе боятся до дрожи. Шевалье догадывался, зачем Старший Брат либо возит Гийома с собой, либо отправляет его с поручениями к местным исполнителям. Впрочем, у этого человека было ещё одно достоинство: он откуда-то хорошо знал русский язык. Возможно, некогда имел дело с русскими. Это значительно облегчало его работу в России.
Приказание, которое дал Старший Брат, без Гийома не выполнить. К величайшему сожалению шевалье.
Озарение, как обычно, пришло в самый неподходящий момент.
Катя была на докладе у Гаврилы Ивановича. Разложила «по полочкам» всё, что изволил написать австриец, и с почтением передала начальству папочку с бумагами по означенному вопросу. Отвечать канцлеру должен канцлер, таков дипломатический этикет. Но часть подготовительной работы всегда исполняют подчинённые. Головкину нравилось, как она работает: сравнивал манеру её мышления с работающим механизмом и без шуток считал это комплиментом. А ведь поначалу кривился, считая государевой блажью то, что он устроил на службу свою сродницу.
— Экий узелок завязывается, Екатерина Васильевна, — вздохнул Головкин, прибирая папочку с уже просмотренными бумагами в ящик секретера. — Польша надобна всем и не надобна никому. Цесарцы на неё зуб точат, саксонцы, даже пруссаки. А с юга турки идут, никак не менее, чем на Подолию, рассчитывают. Выходит, ежели мы к сему комплоту не присоединимся, то всё равно растерзают её на части, токмо без нашего участия. И земли, что искони русскими были, а во времена былые поляками подмяты, под немцев да турок уйдут. Своё-то жалко… Цесарцы уж больно много хотят за союз. Нам-то спешить некуда, это у них сковородка подгорает — вторая армия османская прямо на Штирию нацелилась. И мадьяры у них бузят. Вот пусть и думают скорее.
— Мне подготовить аналитическую записку по ситуации в Венгрии, Гаврила Иванович?
— Напиши, только кратко. Лучше подготовь подробную записку по Франции. Что-то они там в Версале мутят, мутят, да никак не вымутят. А нам ясность надобна. Коль надо, так с поверенным ихним переговори.
— Жаль, что у нас нет своего посла в Версале. Там сейчас может быть интересно.
— Да, дюк Орлеанский хитёр. Как бы самого себя не перехитрил… Ну, да Бог с ними. Ступай, Екатерина Васильевна… И не тяжко тебе с таким чревом на службу являться?
— Бывало и тяжелее, Гаврила Иванович, — Катя пожала плечами. — Когда подать вам обе записки?
— В понедельник.
— В понедельник они будут готовы. Встречаться с поверенным в делах Франции, думаю, нет нужды, ничего нового он не сообщит…
И именно в эту секунду, когда она помянула шевалье де Сен-Жермена, паззл и сложился.
Шевалье лишь раз написал им с Алексеем письмо — когда сообщал о своём первом визите. И это письмо до сих пор хранится у неё в архиве.
Почерк.
Нужно немедленно вернуться в кабинет и сличить фото обрывков, найденных Юрием на месте преступления, с письмом шевалье. Зрительная память её не подводила: если прошёл «сигнал» о совпадении, значит, так и есть. Но проверить стоит: мало ли. Торопливо раскланявшись с начальством, Катя быстрым шагом направилась к себе в «кабинетец». Заперлась изнутри, достала и включила смартфон с сохранёнными фото улик. Пока он загружался, быстренько добыла из нужного ящичка искомое письмо.
— Чёрт бы тебя побрал, Сен-Жермен, — процедила Катя, устало опускаясь на обитый шёлком стул. — Чёрт бы вас всех побрал, вместе с вашими коза-нострами…