— Вы не сказали ничего… — напомнил ему Эван, который всё это время сидел в халате в кресле, да и теперь ещё не спешил вставать.
— А что вы хотите, чтобы я сказал? — врач поднял взгляд от чемоданчика и посмотрел на него.
Эван горько усмехнулся.
— Что я здоров. Я почти не кашлял в последние дни и, знаете, мне было так хорошо… — Эван улыбнулся сам себе.
— И поэтому вы решили, что можете больше не пить таблетки? — перебил его доктор.
Эван поджал губы и мрачно посмотрел на него.
— И не смотрите на меня так, — тут же отбил его взгляд врач. — Эти улучшения крайне обманчивы. Вы не должны прекращать пить лекарства, даже если вам становится лучше.
— Зачем мне пить их, если они всё равно меня не спасут? — Эван не удержался и стукнул по подлокотнику кулаком.
— Эти таблетки, вполне возможно, смогут дать вам немного времени, — мягко сказал врач. — Я бы очень советовал вам принимать их точно по часам и по той схеме, что я вам дал. Ваша чахотка с осложнениями в шейный отдел позвоночника, к сожалению, неизлечима. Мы можем только уменьшить боль… Если вы будете помогать мне и моим скромным стараниям продлить вашу жизнь. Ремиссия, которую вы переживаете, может быть продлена. Все в ваших руках — главное, придерживаться схемы лечения. Мы можем выиграть месяц-другой. Но если вы запустите свое лечение — можем и проиграть! — уже строже закончил доктор, заметив, что Эван протестующее приоткрыл рот. — Не прекращайте пить лекарства, которые я вам дал, — Филис накрыл руку Эвана своей ладонью и внимательно посмотрел ему в глаза. — И не напрягайте слишком сильно организм. Это для вас вредно.
Эван кивнул. Ему не хотелось говорить, но он всё же не удержался и спросил:
— Сколько?
Врач выпрямился.
— Я вам уже говорил.
— Нет, доктор Филис, это было давно. Скажите, сколько мне осталось сейчас?
Врач поджал губы.
— Я хотя бы увижу Рождество?
— Думаю, да, — Филис вздохнул, — если беречь себя. Пара месяцев у вас есть. Потом… не знаю. Но станет совсем тяжело.
Эван кивнул и отвернулся. Едва ли не впервые в жизни захотелось плакать. Именно сейчас он не мог потерять того, кого только что нашёл.
— Я же знал… — пробормотал он, мысленно проклиная себя за то, что позволил себе ввязаться в эту авантюру, притянуть девчонку к себе, как будто не понимал, насколько больно будет её терять.
— Что?.. — спросил Филис рассеянно.
— Ничего, — Эван покачал головой. — Идите. Дворецкий вас проводит.
Шёл уже одиннадцатый час. Чезаре аккуратно завязал на горле Элены очередной платок.
— Всё, — растерянно сказал он. — Это последний узел, который я хотел на вас попробовать.
— Да, он очень хорош, — Элена рассеянно осмотрела отражение в зеркале со всех сторон, а затем обернулась к слуге. — Послушай, Чезаре, ты случайно не запер за мной дверь? Почему лакей не идёт?
— Не знаю, мэм… Мы бы услышали, если бы кто-то стучал, ведь так?
Элена кивнула и помрачнела. Эван злился настолько, что даже не захотел оттрахать её вместо завтрака? Что-то это не очень на него походило.
— Хотите, чтобы я узнал? — спросил Чезаре, заметив озабоченность на её лице.
Элена качнула головой.
— Я сама схожу. А ты сбегай на конюшню, передай, чтобы седлали лошадей. Если он сам ещё не приказал.
Чезаре кивнул. Они вместе спустились на второй этаж, а затем Чезаре отправился дальше вниз, а Элена свернула направо, в господскую часть.
Не успела она сделать по коридору и нескольких шагов, как впереди показалась фигура леди Изабель.
Элена не очень-то любила встречаться с ней лицом к лицу, потому что та могла задержать любого на полчаса своей болтовнёй — но поделать ничего не могла. Вздохнув, она двинулась вперёд. Когда они оказались совсем близко, Элена отступила в сторону и чуть поклонилась, уступая ей дорогу, но леди Изабель будто бы невзначай задела её краем широкой юбки и, извинившись, первая завела разговор.
— Очень симпатичный спенсер, мисс Лучини.
— Благодарю, мадам. Я старалась, чтобы он понравился именно вам.
— Правда, у нас девушкам не принято носить брюк… Впрочем, вам простительно не знать. Вы ведь, кажется… с внешних планет?..
Элена скрипнула зубами.
— Что ж… видимо, теперь будут носить, — тем не менее вежливо улыбнувшись, ответила она.
— Вы хорошо спали, мисс Лучини?
Элена подняла бровь и кивнула. Эван представил её студенткой Академии Искусств, которая приехала рисовать пейзажи, раскинувшиеся вокруг, и теперь Элене приходилось всячески поддерживать репутацию.