Окружавшие его люди, впрочем, мыслили явно иначе — и тем сложнее было Эвану написать завещание на кого-то из них. Абсолютно очевидным было то, что фамилия Аргайл не значит для них ничего.
Эти размышления, как и многие другие, Эван откладывал, пока Элена была рядом. Он, кажется, уже смирился с тем, что впереди у него не было ничего кроме нескольких недель, большую часть которых ему, видимо, предстояло провести в постели.
С наступлением холодов кашель с новой силой навалился на него, и теперь грудь болела ещё и днём. Чай, который давала Элена, немного снимал эту боль, но все три дня, что Эван сидел с бумагами, разругавшись с Эленой, та не приносила его и вообще никак не показывалась князю на глаза.
К вечеру третьего дня Эван уже не мог вспомнить, в чём заключалась причина ссоры. В четыре часа он вызвал к себе дворецкого и потребовал сделать ему чай — такой же, как делала Мадлен.
Через несколько минут чашка стояла у него на столе, но напиток не лез в горло — он был абсолютно не такой.
Эван всё же выпил его залпом и, сделав последнюю попытку сосредоточиться, решил подняться на третий этаж.
Стучаться в дверь девчонки-содержанки самому было невероятно глупо. И в то же время ещё более глупым было бы послать к ней слугу. Эван чувствовал, что не хочет пускать в их отношения никого.
Он постучал, но ему никто не открыл. Тогда Эван постучал ещё раз и, так и не дождавшись ответа, просто вошёл. Побродил немного по комнате, пребывавшей в необычном для Элены беспорядке, и, приоткрыв дверь в спальню, остановился, заглядывая в щель.
Элена лежала на постели к нему спиной и обнимала одеяло. Копна чёрных волос разметалась по подушкам. Там, где из-под них виднелось небольшое ушко, кожа девушки казалась ещё более бледной, чем всегда. В самой спальне царили сумерки, всё выглядело серым, и по щеке Эвана пробежал неприятный влажный холодок.
— Почему не натоплен камин? — вслух спросил он.
Элена дёрнулась и резко села. Молниеносным движением тонких рук откинула на спину волосы и тут же прошлась по ним, приглаживая.
— Князь… — растерянно сказала она и замолкла, глядя на Эвана, стоящего в дверях.
Эван провёл по стене рукой, включая свет, и под потолком замерцал небольшой огонёк.
Элена тут же начала тереть глаза. Эван осмотрелся кругом. Спальня выглядела так, будто в ней дня три никто не убирал.
— Я подожду тебя в гостиной, — сказал он.
Элена кивнула, и Эван шагнул назад.
Прошло несколько минут, прежде чем девушка, собрав волосы в хвост и накинув поверх сорочки халат, выбралась вслед за ним.
— Простите, — сказала она, — я вас не ждала.
— Ты должна быть всегда готова. Таков был договор.
— Простите, — повторила Элена растерянно и уже со злостью добавила, начиная снимать халат: — Вы хотите прямо сейчас?
— Элена! — Эван взял её за плечи и, хорошенько встряхнув, произнёс уже тише. — Перестань. Ты знаешь, что я не стану так.
Элена опустила взгляд.
— Простите, — повторила она в третий раз.
Эван какое-то время молчал.
— Ты не заболела? — спросил он после паузы. — Никто не видел, чтобы ты выходила. Да ты, похоже, всё время и пробыла здесь…
— Я в порядке, — сказала Элена спокойно, по-прежнему не глядя на него.
Снова на какое-то время наступила тишина, а затем Эван всё-таки произнёс:
— Это я, наверное, должен извиниться перед тобой. У меня просто был неудачный день. Ты ни в чём не была виновата.
— Вам не нужно… — перебила его Элена и тут же замолчала, снова отведя в сторону едва поднятый взгляд. Но, поскольку Эван тоже замолк, продолжила уже твёрже. — Вам не нужно извиняться передо мной. Поверьте, у меня были клиенты куда хуже — и со мной не сделалось ничего. Думаю, я перетерплю эту пару месяцев, даже если вы будете продолжать меня оскорблять. В конце концов, во-первых, я принадлежу вам, а во-вторых, это не так уж много. Наш контракт почти истёк, и оставшиеся недели достаточно быстро пролетят.
Эван молча смотрел на неё какое-то время. Потом развернулся и двинулся прочь. Дверь захлопнулась за ним, а Элена продолжала стоять, так же рассеянно глядя ему вслед. Она так и не поняла, что произошло. Но почему-то на лице князя ей почудилась боль.
Вернувшись в спальню, Элена попыталась снова задремать. Все прошедшие дни она в самом деле не хотела делать ничего. Даже книги, которые она обычно читала, если Эван оставлял ей время, опостылели.
Теперь же она ко всему не могла ещё и уснуть. Странное тянущее чувство в груди не давало ей покоя, и перед глазами так и стояло лицо Эвана, искажённое непонятной болью.
К исходу второго часа ей было уже всё равно, что именно между ними произошло и, позвонив в колокольчик, она вызвала к себе Чезаре, чтобы тот её причесал. Долго собираться Элена не стала, потому что странная тревога продолжала терзать её, и, едва закончив завязывать платок, стала спускаться на второй этаж.