Последняя мысль немного отрезвила и, бросившись к телефону, она набрала номер отца.
— Элена?… Где ты? — полусонный мистер Лучини протёр глаза, не в состоянии понять, почему его дочь, отправившаяся служить на флот, звонит ему из какого-то дворца, стоя в одном халате.
— Потом! — закричала Элена почти в истерике и без паузы принялась описывать, что произошло. За всё время этого недолгого монолога отец её трижды покраснел и трижды побледнел, но в конце концов, перебив, потребовал:
— Таблетку нитроглицерина ему под язык. Быстро.
Элена беспомощно огляделась.
— Нету…
— Если он сердечник, то должна быть! Положи телефон и ищи!
Элена послушно опустила телефон на тумбочку в спальне и принялась перекапывать личные вещи Эвана, но так ничего и не нашла, когда резкий голос отца её оборвал:
— Переложи его на твёрдую и плоскую поверхность. Голову запрокинь.
— Так.
— Окна и двери открой, ему нужен кислород.
Элена бросилась к окну.
— И найди успокоительное. Валерьяна или пустырник подойдут. Потом аспирин, анальгин и ещё раз нитроглицерин.
Элена бросилась выполнять. Комната экономки, где она обычно готовила чай, была пуста, но дверь накрепко удерживал замок, так что дом пришлось обойти снаружи и забраться внутрь, разбив окно. Элена отыскала несколько подходящих трав и, сделав отвар, направилась назад.
Когда она уже подходила к спальне, её затормозил Джордж и, указав на окно, дал понять, что приехала карета врача.
— Они заняты, — сказал дворецкий и попытался перегородить дверь, но Элена прошмыгнула мимо него и, едва не разлив отвар, проскочила напрямик в спальню.
Приступ уже прошёл. Эван лежал всё так же неподвижно, и пожилой врач мерил ему пульс.
— Я вас предупреждал, — сказал тот и вздохнул. — Вы ещё долго продержались, дорогой князь.
— Сколько? — глухо спросил Эван.
— Сложно сказать. Но эксцесс означает, что заболевание перешло в новую фазу. Я бы не советовал вам теперь вставать. Нужен полный покой. И если повезёт — пара месяцев у вас ещё есть.
Эван закрыл глаза.
Элена стояла в дверях и растерянно смотрела на него. Затем перевела взгляд на врача. Её никто не замечал.
— Эван… — прошептала она.
Эван дёрнулся и перевёл на неё взгляд. Тут же посмотрел на незваную гостью и врач.
— Вон! — решительно сказал он. — Я же приказал Джорджу никого не впускать!
Врач попытался встать, чтобы вытолкать его, но Эван негромко отрезал:
— Нет! Элена, подойди…
Элена шагнула вперёд, пристроила отвар на стол и присела на корточки у края кровати. Эван уронил ладонь, и Элена тут же поймала её.
— Эван… — она закусила губу, — Эван, как это понимать?..
— Кто вы, собственно, такая… — вклинился врач.
— Я сказал — не трогать её! — Эван повысил голос и тут же обнаружил, что задыхается.
— Эван… — протянула Элена совсем уж растерянно.
— Идите, доктор Филис. Спасибо за всё.
Врач, не скрывая недовольства, поднялся.
— А это что? — спросил он, уже встав. — Только не говорите, что вы станете пить эту дрянь.
— Это успокоительное, — тихо сказала Элена. — Тут просто травки, ничего особенного нет.
— И вы ещё удивляетесь, что у вас эксцесс? — Филис решительно взялся за чайник и, подойдя к окну, вылил содержимое в сугроб. — Никакой домашней медицины! Только то, что я прописал!
Элена молча проследила за его действиями, но ничего не сказала — она не хотела затягивать бессмысленный спор, куда больше ей нужно было, чтобы врач просто ушёл.
Наконец, тот в самом деле оставил их вдвоём, и Элена, перебравшись на кровать, крепче сжала ладонь Эвана в своей руке. Тот какое-то время непривычно задумчиво смотрел на неё.
— Вот и доигрались, — усмехнулся вдруг он, но взгляда от Элены так и не отвёл.
— Эван… Объясни же мне… Пожалуйста…
Эван вздохнул и тут же пожалел об этом — новый приступ кашля согнул его пополам.
— Я немного болен, — произнёс он наконец, когда снова смог откинуться на подушки. — Чахотка, как сказал врач. Хотя это не чахотка, а чёрт знает что. Если у меня чахотка — почему… — он не нашёлся как продолжить, — ну его… — Эван поморщился, — в общем, мне осталось совсем чуть-чуть. К тому времени, когда закончится наш контракт, я, скорее всего, умру.
Элена неверящим взглядом смотрела на него.
— Так что извини, — князь улыбнулся, но как-то бесцветно, — насовсем я тебя к себе не возьму.
Элена закусила губу. Ей хотелось закричать — и в то же время она понимала, что ничего не должна говорить сейчас.