— Он велел не пускать никого, — повторила Элена.
— Он слишком заботится обо мне, — сказал Эван. — Они все своей заботой скоро загонят меня в могилу.
Элена приподнялась на локте и, наклонившись над ним, заглянула в глаза.
— Я очень надеюсь, что это не так, Эван.
Она замолкла, вглядываясь в усталое лицо человека, который до сих пор казался ей едва ли не каменным. Эван никогда не жаловался и никогда не давал понять, что ему тяжело.
— Эван… — вздохнула она ещё раз и устроила голову у того на груди. — Я прошу, не выгоняй меня. Если времени осталось так мало, я тем более хочу провести его с тобой…
Эван молча прижал её к себе и уткнулся носом в макушку.
— Все узнают… — пробормотал он, уже чувствуя, что засыпает.
— Тебе не всё равно?..
— Я боюсь за тебя…
Элена не ответила. Она и сама медленно погружалась в сон.
Наутро Эван отослал Джорджа и большую часть остававшихся в поместье слуг в город. С ним остались лишь Элена, валет, кухарка, двое кухонных девушек, которые готовили обед, и несколько человек охраны. Три дня оставалось до Рождества. Ему больше не становилось хуже, но он чувствовал, что даже ходить по дому становится тяжело. Элена теперь снова готовила ему чай, но Эван взял с неё обещание не добавлять туда никаких трав — Элена и сама боялась что-нибудь менять в содержимом жестяных банок, стоявших в подсобке миссис Адамс, потому что поняла теперь всю серьёзность болезни, которую пыталась лечить смесью обычных профилактических трав.
Она целые дни проводила у Эвана в спальне, читая ему, хотя больше всего ей хотелось просто смотреть, впитывая в себя каждую чёрточку его лица.
— Как это странно… — сказала она как-то, надолго замолкнув и снова погрузившись в этот транс.
— Что?
— Что мы с тобой не встретились раньше… Хотя бы чуть-чуть. Что мы так долго не понимали…
Эван вздохнул и, отвернувшись от неё, уставился в потолок.
— Я понимал… — сказал он. — Догадывался, по крайней мере… Но был ли смысл начинать? Я в этом до сих пор не уверен. Тебе, наверное, было бы легче никогда меня не знать.
— Не знаю, — Элена опустила глаза. — Я всё-таки не могу поверить, что… — она замолкла, не в силах сказать, и на какое-то время наступила тишина. Потом закончила: — И всё же жаль, что мы не встретились три, четыре года назад…
— Я думал об этом. Сомневаюсь, что ты бы тогда захотела остаться со мной.
— Ты всё ещё думаешь, что я с тобой из-за денег… — Элена бросила на него быстрый взгляд.
— Согласись, ты бы вряд ли стала крутить роман с простым моряком.
— Вот и нет… — Элена замолкла и покраснела, а Эван, почувствовав, что наткнулся на что-то, прищурился и внимательно посмотрел на неё.
— Когда ты приезжал к нам… — наконец призналась та, — я почти что сбежала из клуба с одним моряком. Мне казалось, это может быть что-то… ну… Что-то настоящее… Что-то как у людей, а не как у меня. Но оказалось, что ему нужно всё то же, что и другим. Всё же лучше быть игрушкой богатых подонков, чем подонков победней. Тут ты меня не переубедишь.
Эван поджал губы. Он и сам не знал, каким могло бы быть их знакомство несколько лет назад. Что испытывал бы тогда он сам.
— Почитай ещё, — наконец сказал он, и Элена начала читать.
Когда же наступило Рождество — этот вечер был почти таким же, как и все остальные. Эван лежал в кровати. Свечи, расставленные по комодам, тускло тлели в темноте.
Элена поила его грогом. В тот вечер она сыграла на пианино несколько пьес, но Эван вскоре подозвал её ближе и долгое время просто сидел и смотрел. Он хотел Элену — не просто физически, а всей своей сущностью. Хотел снова чувствовать её всем телом, вокруг себя и на себе. И Элена, похоже, видела это в его глазах.
Она наклонилась и легко коснулась губ Эвана своими.
— Я тоже боюсь за тебя, — сказала она.
Эван хрипло рассмеялся.
— Бояться поздно. Хуже уже вряд ли может быть..
Элена поколебалась, но в конце концов всё-таки разделась и, откинув одеяло в сторону, осторожно устроилась на бёдрах Эвана верхом.
Эван слабо улыбнулся и провёл ладонями по бархатистым бёдрам и дальше — по бокам вверх.
— Неужели сегодня ты только моя…
Элена так и не поняла, что значили его слова. А Эван потянул её вбок, заставляя опуститься на четвереньки, и сам, приподнявшись, прошёлся по ягодицам Элены рукой.
Элена прогнулась и задышала тяжело, потихоньку стала подаваться навстречу.
— Какая же сладкая… — прошептал Эван и, нагнувшись, поцеловал её белое плечо. — Иди ко мне.
Он никогда ещё не был так медлителен и осторожен, и их близость скорее походила на размеренный танец морских волн, чем на секс.