— И они выбрали Эвана — несмотря на то, что он не чистокровный Аргайл?
— Во-первых, его признал дед. Прежний князь Аргайл. Конечно, он вряд ли ожидал, что его бастард сможет претендовать на титул князя Аргайл. Но когда у него не осталось других сыновей, и старейшинам пришлось выбирать между Кестером, Линдси и нашим князем, полагаю, они выбрали меньшее из зол.
Элене вдруг стало неспокойно, как будто её душил шейный платок.
— То есть, князем мог стать и кто-то из них?
— В принципе, любой. Старейшины всегда выбирают из троих. Из троих, кто к титулу ближе всего.
— А ты?..
— А что я? — Конахт пожал плечами и глотнул вино. — Мне всё равно.
— После его смерти ты станешь одним из троих.
Конахт дёрнул плечом.
— И через год у меня тоже разовьётся чахотка с отдачей в шейный отдел? Нет уж, уволь, — он встал и, залпом допив вино, легко поклонился. — Пойду к себе. Пора переодеваться и ехать куда-нибудь на обед. Ты, кстати, не хочешь со мной?
Элена покачала головой.
— Подумай, — заметил Конахт, — я уеду, ты останешься совсем одна среди этих пауков.
Он поставил бокал на стол и в самом деле ушёл. А Элена осталась в одиночестве — думать о том, что услышала только что. Уже позади были Рождество и Новый Год. Болезнь Эвана, который ещё несколько месяцев назад свободно носил её на руках, развивалась стремительней с каждым днём. Он уже почти не вставал, а комнат своих не покидал совсем.
Элене вдруг мучительно захотелось посоветоваться с отцом — но она боялась ему звонить, потому что теперь, когда над Эваном не висела угроза немедленной смерти, ей пришлось бы поговорить с отцом основательно и объяснить ему всё. Сделать этого Элена не могла — да и не хотела.
Вздохнув, она посмотрела на себя в зеркало и оправила спенсер. За покупками она так и не выбралась. Несмотря на то, что Эвана, кажется, абсолютно не волновало, причесана она или нет, Элена по-прежнему тратила по несколько часов в день на уход за собой — правда, теперь она старалась успеть до того, как Эван проснётся, и оттого сама почти не спала.
Она провела кончиками пальцев по волосам, приглаживая их, и, подойдя к двери, объединявшей их апартаменты — со стороны Элены она выходила в спальню, а с другой — в библиотеку — постучала.
— Да.
Голос Эвана был едва слышен. Казалось, с каждым днём он становится слабее.
Элена вошла и прикрыла за собой дверь.
— Мой князь… — Элена улыбнулась, хотя вид Эвана в домашнем халате, сидевшего в кресле с газетой в руках, ничуть её не обрадовал.
— Я уже думал, ты не придёшь, — Эван отложил газету и усталыми, измученными глазами посмотрел на неё.
Элена подошла вплотную и присела на корточки. Поймала в ладони его лицо и легко поцеловала.
— Конечно же я бы пришла. Я же люблю тебя.
ГЛАВА 16
— Хочешь чего-нибудь ещё?
Эван покачал головой. Он сидел в своём кресле у окна, вопреки обыкновению одетый в кашемировый джемпер клановых цветов и простые чёрные брюки, и это был, пожалуй, первый раз, когда Элена видела его в подобном виде: без дорогих фраков и халатов, от одного вида которых можно было заработать мигрень. Казалось, Эван собирался выйти куда-то, но так и не смог.
— Ты ездила вчера в оперу?
Элена покраснела и опустила взгляд.
— Прости, — сказала она, — я думала, ты рано уснул.
Если в первые дни спокойствие и тяжеловесность дома Аргайл благотворно влияли на Элену, то уже к концу второй недели она почувствовала, что мебель в стиле Буль и тёмные краски штор вот-вот сведут её с ума.
Она металась между желанием провести с Эваном как можно больше часов и, в то же время, потребностью выбраться из этой золочёной клетки хоть ненадолго. А когда Конахту оставалось провести в резиденции Аргайлов последний день — не выдержала и поддалась на его уговоры провести в компании вечерок.
— Я не спал. Но ты права. Нам обоим нужно было немного отдохнуть.
Элена осторожно присела на подлокотник и коснулась губами виска Эвана.
— Ты ревнуешь меня?
Эван усмехнулся и, откинувшись назад, прикрыл глаза.
— Какой смысл? Осталось совсем немного и, конечно, как только ч…
Элена не выдержала, обхватила его и прижалась всем телом, уткнувшись сбоку в шею Эвана лбом.
— Эван, я не хочу…
Эван сухо усмехнулся и накрыл её ладонь.
— Я бы тоже не сказал, что такая перспектива сильно радует меня.
Он издал короткий смешок, а потом, мгновенно став серьёзным, продолжил:
— Как это глупо… Я столько раз видел смерть. Она столько раз обходила меня стороной. И теперь я умираю вот так… в постели… даже не в своей. Мне кажется, спустя три года этот дом для меня по-прежнему чужой.