Время. Всё упиралось во время, которого было мучительно мало. Нужно было выбирать.
Эван подхватил Элену под мышки так, чтобы лучше видеть его беззащитное естество, отражённое в зеркале, и ускорил темп. Глаза Элены потухли, будто она испытала разочарование, она прикрыла глаза и через несколько секунд расслабленно вздохнула.
Эван тяжело дышал. Кашель рвался наружу, и он с трудом удерживал его. Нужно было отпустить девчонку и идти вниз, но Эвану почему-то казалось, что стоит убрать руку — и та рухнет на пол.
— У тебя пять минут, — сказал наконец Эван, сделав над собой усилие и отступив назад. Ничего не произошло. Элена лишь снова впилась пальцами в край стола и продолжила стоять, устало глядя на него сквозь зеркало.
Эван оправил одежду, нехотя отвернулся и двинулся к двери.
— Мистер Аргайл… — услышал он оклик уже у самого выхода и к собственному удивлению обрадовался, что может задержаться здесь ещё. — Вы не сказали, какой мне надеть шарф.
Эван резко повернул голову и прищурился. «Видела», — пронеслась у него в голове мимолётная мысль.
— Голубой, из батиста, — сказал он. — Тот, что на столе. Хотя тебе идут все.
Элена едва заметно улыбнулась.
— Хорошо.
Последняя выходка слегка подпортила Эвану настроение, но всё же, оказавшись в экипаже, он обнаружил в себе необыкновенное чувство успокоенности, как будто впервые за долгое время получил то, что на самом деле хотел. Он достал планшет, просмотрел кое-что из новостей. Лёгкое чувство беспокойства уже просыпалось в нём, когда вторая дверца открылась, и двое кланменов в серо-зелёных килтах помогли Мадлен забраться внутрь.
Эван пристально разглядывал её всё то время, пока Мадлен устраивалась напротив. Лицо девушки выглядело озабоченным, и Эвану вдруг стало стыдно. Хоть он и был в своём праве, но всё же не мог избавиться от желания, чтобы Мадлен в самом деле сама хотела бы его видеть.
— У вас всё хорошо? — спросил он, когда кланмены забрались на подножки, и экипаж тронулся с места.
Элена скользнула по нему рассеянным взглядом.
— Почему вы не пользуетесь платформами? — спросила она.
Эван пожал плечами.
— Экологический запрет. Ещё пара лет — и нам запретят даже включать вечером свет, — Эван замолк и после паузы, убедившись, что Мадлен сама не собирается говорить ничего, всё же уточнил: — Но вас беспокоит не это.
Губы Элены едва заметно дёрнулись.
— Меня беспокоит мой слуга, — призналась она. — Мне обещали, что скоро его доставят, но до сих пор…
— Он уже на планете, — с облегчением произнёс Эван. — Спит, как и вы, когда вас привезли. Его доставят прямо в По.
Элена кивнула.
— Благодарю вас.
Оба замолкли, и несколько секунд Элена внимательно смотрела на него, а потом почему-то усмехнулась.
— Что? — спросил Эван, ощутивший приступ раздражения от того, что девчонка так откровенно над ним насмехается.
Мадлен покачала головой, и в эти секунды волосы её, уложенные не такими аккуратными локонами, как прежде, а слегка растрепавшиеся от спешки, качнулись, падая на лицо лёгкой волной.
— Ничего, — сказала она. — У меня просто такое чувство, что вы смущены тем, что произошло между вами и мной.
Эван стиснул зубы и, отвернувшись, уставился в окно.
— Со мной можно делать всё, что угодно, — Элена улыбнулась, и улыбка её стала мягче. — Я ведь здесь для того, чтобы вам было хорошо.
Эван стиснул зубы ещё сильней.
— И тебе всё равно? — процедил он, снова поворачиваясь и впиваясь изучающим взглядом Мадлен в лицо.
Та пожала плечами.
— Конечно, нет, — легко ответила она. — Но кто платит, тот заказывает музыку, разве не так?
— Я не хочу постоянно слышать о деньгах.
— Хорошо. Скажите, чего вы хотите, и я сделаю это для вас.
Эван необыкновенно живо представил, как хватает Элену за шею и заставляет упасть на колени у себя между ног. Это равнодушие его бесило. Девчонку хотелось сломать — и прямо сейчас.
Он ничего не сказал, но, видимо, вся гамма чувств отразилась у него в глазах, потому что Мадлен, взмахнув полами спенсера, мягко скользнула на пол и, рывком раздвинув колени Эвана, положила ладонь ему на пах. Она смотрела на Эвана снизу вверх, не отрывая взгляда своих синих и сейчас спокойных, как ясное ночное небо, глаз.
— Так? — вполголоса спросила она, поглаживая напрягающийся под её пальцами член сквозь сукно. Эван чувствовал, что, как будто воздух из порванного скафандра, злость вытекает из него.