Элена вздрогнула, поймав на себе его взгляд — пронзительный, будто князь Аргайлов видел её насквозь. Элена закусила губу, разрываясь между двумя желаниями — подойти к нему или бежать со всех ног. Она привыкла к вниманию и мужчинам, которые многое могли позволить себе, однако не боялась их никогда. Взгляд же Аргайла заставлял её цепенеть. Она снова почувствовала, как кровь приливает к её щекам и вздрогнула, когда на плечо легла чья-то рука.
— Идём? — спросила Жоэль, внимательно оглядывая Элену с головы до ног. — Тебе и правда надо поспать. Бледная, как белая мышь. Сегодня можешь ехать, а завтра никаких встреч.
— Хорошо, — были вопросы, в которых Элена предпочитала Жоэль доверять. Бросив на Эвана последний взгляд, Элена обнаружила, что тот уже не смотрит на неё, а разговаривает с девушкой, которая к нему подошла. Отвернувшись, она быстро пошла к выходу.
— Хотите её увести, дядя?
— Что? — Эван едва не поперхнулся кофе, настолько врасплох застал его этот вопрос.
— Эта Мадлен. Вы всё время…
— Ты с ума сошёл! Чем молоть такую чушь, лучше бы выяснил, куда запропастился это проклятый Линдси. Сколько ещё мы будем его ждать?
— Я ему уже звонил, — по лицу Кестера пробежала тень. — Затянулась перевозка на Вост. Кажется, кочевники… — он запнулся и бросил взгляд на соседние столы, — кочевники задержали корабли, — уже тише сказал он.
— С Линдси? — Эван поднял бровь.
— Он ответил, значит ушёл. Но мы потеряли груз. Придётся либо потратить время и рискнуть, пытаясь его вернуть, либо заплатить Ворсу отступные.
Эван поморщился.
— Я обязательно должен об этом знать?
— Там крупная сумма, мы не можем решать без вас.
— Если спросите меня, то пусть пытается вернуть. Это его ко… его прокол. Но… — он тут же помрачнел, — это значит, мы застряли здесь до тех пор, пока он не исправит всё, что натворил?
Эван опустил глаза и покрутил чашку кофе в руках. Ему мучительно не хотелось тратить время на такую ерунду.
— У него неделя, — сказал он наконец. — Если не справится — пусть платит отступные. Я деньги дам, ему придётся всё мне вернуть. Сроку будет — до того, как я вернусь с вод. Так ему и передай. И мне надоело, что у него всё идёт кувырком. Я знаю молоденьких ребят, которые справятся куда лучше него.
Глаза Кестера сверкнули злостью, но Эван не обратил на это внимания: он слишком часто вызывал у людей злость.
— Хорошо, — племянник кивнул. — Позвонить ему прямо сейчас?
— Да. И не знаю… мне надоело сидеть в этом клубе. Поехали, съездим куда-нибудь.
ГЛАВА 6
Почти весь день Элена провела с Жоэль в торговых рядах: куратор потащил было её в молл, где можно было купить готовую одежду на любой вкус, но, сделав лишь несколько шагов по этажу с магазинами, Элена решительно отвергла это начинание.
— Я это не надену, — сказала она, брезгливо ткнув пальцем на манекен, разодетый в переплетения искусственного шёлка.
— А по-моему, ничего, — заметила Жоэль, подходя к маскарадному костюму поближе.
— Эта ткань колется. Она натрёт мне кожу.
Жоэль закатила глаза.
— Это сатин, — сказала она. — Никто ещё не натирал кожу шарфом из сатина.
— И цвета… это какой-то кошмар. Как будто эту штуку просто окунули в бочку с краской, и всё.
Жоэль промолчала. Она проследила взглядом за движениями Элены, которая обошла ещё несколько павильонов и вернулась назад.
— Мне нужен портной.
— Во сколько встреча?
— Он не сказал. Ну, думаю, нужно приехать к наступлению темноты.
— И ты думаешь, кто-то выткет и окрасит ткань за три часа? К тому же, здесь нечего шить. Эти костюмы состоят из нескольких покрывал, и всё.
— Вот именно. А на этом швы.
Жоэль снова закатила глаза.
— Твой вариант?
— Пойдём в торговые ряды. Я выменяю что-то на часы.
— На часы? — Жоэль подняла бровь. — Мадлен, не смей. Это личный подарок мистера МакКензи.
— А мне он не нравятся, — Элена решительно направилась вперёд.
— Я рада, что твоя депрессия прошла, но тебе не кажется, что это перебор? Ты же не отдашь эти часы за несколько разноцветных тряпочек?
— Я никуда не поеду в разноцветных тряпочках! — Элена вскинула нос, что было довольно трудно сделать, учитывая, что жёсткий накрахмаленный воротничок и так впивался ей в подбородок, заставляя держать его высоко-высоко.
Жоэль молча показала на выход и, вернувшись на аэроплатформу, они направились в названный Эленой район
Жоэль этого каприза не понимала — в первую очередь потому, что торговые ряды, куда захотела поехать Элена, на её взгляд были местом грязным и опасным, а один только вид холёной девушки неизбежно вызывал у торговцев желание поднять цены в несколько раз. Элена, напротив, блошиный рынок любила. Во-первых, он напоминал ей о детстве. В отличие от стерильной плоскости молла, он казался живым. Во-вторых, здесь можно было отыскать аксессуары и коллекционные игрушки, которые не продавались больше нигде.