Элена закатила глаза. Ливи любила вспоминать о тех днях, «когда она выступала в опере», хотя выступала она там едва ли год. Оскандалившись и разругавшись с постановщиком, который застал её с очередным ухажёром, она обнаружила, что больше её на сцену никто не берёт. Ничего, кроме как петь сопрано и играть на кожаных флейтах, Ливи не умела, и потому клуб стал идеальным выходом.
Элена подобными приключениями похвастаться не могла, а манера Ливи вести себя наподобие брошенной и забытой звезды её раздражала. При клиентах она могла быть сладкой, как мёд, но общаться с ней в остальное время было тяжело.
— Ерунда, — прервала Ливи Констанс, так и не дослушав монолог, — настоящему мужчине должно быть шестьдесят. А лучше — шестьдесят пять. Во-первых, постель им уже не особенно и нужна — главное почувствовать, что они ещё ого-го-го. Во-вторых, только в этом возрасте у них появляются богатство и желание тратить его на тебя.
— И поэтому МакКензи подарил часы мне, а не тебе… — пробормотала Элена вполголоса, но Констанс расслышала её.
— Что? — уточнила она.
Элена молча продемонстрировала запястье, и ревность окрасила пурпуром лицо второй девушки.
— Не волнуйся, — устало произнесла Элена, — они мне абсолютно не идут. Я бы продала их, только Жоэль не даёт.
— Он ещё очень даже хорош! — запротестовала Констанс.
Теперь уже Элена и Ливи синхронно закатили глаза.
— Кстати, вон и он идёт, — заметила Ливи и кивнула в направлении губернатора, двигавшегося вдоль прохода под ручку с женой. — Как думаешь, Констэ, он к тебе подойдёт?
— Не смешно, — насупилась та и отвернулась, чтобы не видеть пару, которая уже занимала свои места. — Как будто твой Аргайл поздоровается с тобой.
Элена вздрогнула, услышав фамилию князя, и невольно перевела взгляд сначала на Ливи, а затем на него.
Ливи промолчала, и, снова обернувшись к ней, Элена увидела, что та основательно зла.
— Неужели не ладятся дела? — не сдержала насмешки Элена.
— Есть люди, а есть камни, — сухо заметила та.
— Есть камни драгоценные, а есть просто так, — Элена побарабанила пальцами по столу и снова посмотрела на Аргайла, который в кои-то веки смотрел вовсе не на неё, а на помост, где уже начинался аукцион. — На твоём месте я бы уже…
— О, да, Мадлен. Хочешь сказать, ты бы тут любого развела?
Мадлен пожала плечами. Почему-то от мысли о том, что, несмотря на проведённую вместе ночь, у Ливи с Аргайлом так и не вышло ничего, ей стало легко.
— Хочешь, поспорим на желание?
— О чём?
— Что ты не сможешь пробудить мужчину в том, кто будет сидеть во-он за тем столом.
Элена нахмурилась и попыталась вспомнить схему рассадки гостей, которую, очевидно, Ливи изучила куда внимательнее, чем она.
— Ну же. Тебе даже не обязательно с ним спать. Я просто хочу видеть, что его зверь пробудился, когда он будет вставать из-за стола.
— Ну… хорошо, — согласилась Элена. — Так кто он?
Ливи молча улыбнулась и кивнула на проход.
— Не-е-ет… — протянула Элена, а Констанс негромко рассмеялась.
— Спор есть спор, — заметила она.
— Ливи, ты не сказала кто!
— Ты сказала, что любой здесь пойдёт с тобой.
Элена закусила губу. В проёме двери стоял конгрессмен МакФолен — одно плечо его было заметно выше другого, густые брови срослись над переносицей, а зал он окинул таким суровым взглядом, как будто хотел сжечь половину собравшихся живьём.
— Не дадим сделать из Манахаты прибежище порока! — процитировала Констанс почти что шёпотом, всерьёз опасаясь, что МакФолен услышит.
— Ливи, это не серьёзно… — произнесла Элена.
— Ты хочешь признать, что проиграла? — Ливи проглотила смешок.
Элена закусила губу. Проследив за тем, как конгрессмен разместится на предназначенном для него месте, и, подав знак Чезаре оставаться там, где тот стоит, Элена осторожно, вдоль стеночки, стараясь не мешать ни выступавшим, ни зрителям, стала пробираться вперёд.
— Здесь свободно? — спросила она с улыбкой, присаживаясь на соседний стул.
МакФолен облил её взглядом, полным презрения.
Элена чувственно наклонилась вперёд и чуть прикусила губу.
— Видите ли, я смотрю на вас весь вечер, а вы всё никак не оглянетесь на меня…
МакФолен продолжал молча смотреть на неё.
— Я знаю, вы не такой человек. Простите, если я оскорбила вас своим вниманием… — Элена опустила глаза и пододвинулась чуть ближе к нему, так чтобы соприкоснуться плечом. — Просто в этом клубе так мало честных мужчин… Их вообще осталось в Манахате слишком мало. Понимаете… Всюду похоть… И только вы… не такой…