Ярость охватила Постумия. Он досадовал на самого себя. Зачем он выбрал этот проклятый дом?
— Золота! — бросил он, подходя ближе.
— Друг,— воскликнул старик, преграждая Постумию путь своим циркулем,— не повреди моего чертежа!
Меч Постумия не дал промаха. Циркуль выпал из рук Архимеда.
СОН СЦИПИОНА
Следующий 210 год до н. э. принес римлянам новый успех. На этот раз победа была одержана в Иберии, где римским войском командовал Публий Корнелий Сципион, сын консула 218 года.
Еще в Риме Сципион узнал, что в Иберии находятся три карфагенских армии, что карфагенские военачальники ссорятся и ни один из них не находится к Новому Карфагену ближе, чем на десять дней пути. У Сципиона возник смелый план захвата Нового Карфагена.
Прибыв на полуостров и перезимовав в лагере близ Пиренеев, Сципион с наступлением весны двинулся на Новый Карфаген. В римском войске было 25 тысяч пехотинцев и 2 тысячи всадников. Кроме того у римлян был флот.
С возвышенности был виден весь Новый Карфаген, расположенный на узком полуострове в обширном заливе. Утреннее солнце золотило высокие стены и башни. Над плоскими крышами возвышался холм с дворцом Газдрубала, утопавший в зелени садов, ближе к морю — еще один холм с храмом.
— Посмотрите на этот город,— говорил Сципион,— сюда свозят пуны все серебро из рудников Иберии. Здесь хранятся несметные богатства, и все они будут принадлежать римскому народу и вам, победителям. В городе сейчас нет вражеской армии. Только тысячу воинов оставил здесь Газдрубал. На вашей стороне сила и помощь богов. Этой ночью мне снился сон — сам бог морей Нептун протягивал мне золотые короны с зубцами, чтобы я наградил ими храбрецов, одолевших стены города.
Воины слушали полководца, затаив дыхание. Они были суеверны. Они верили вещим снам.
Бой начался по звуку военной трубы. Оттеснив карфагенян, сделавших вылазку из города, римляне придвинули к стенам лестницы и стали взбираться по ним вверх. Стены были очень высоки. Сверху сыпались груды камней, летели заостренные и окованные железом бревна, лились кипяток и расплавленная смола. Воины обрывались и падали с головокружительной высоты. Их место занимали другие. Время шло. Воины гибли. Не золотая корона с зубцами, а каменный столбик и могила в чужой земле выпали им на долю. Нет, не сбывался пророческий сон Сципиона. «Какое дело богу морей Нептуну до осады городов,— думали воины, снимавшие осадные лестницы,— вот если бы дело шло о морском сражении, тогда Нептун мог бы помочь».
Осажденные карфагеняне не знали ни о сне Сципиона, ни о его планах. Слыша сигнал отбоя, они радовались, что опасность миновала. Главное для них сейчас — выиграть время, пока не подоспеет помощь. Уже отправлены гонцы ко всем трем армиям в Иберии — к Газдрубалу, сыну Гамилькара Барки, к Газдрубалу, сыну Гескона, и Магону. Они явятся и выручат город из беды.
Штурм города со стороны перешейка был предпринят Сципионом лишь для отвода глаз. Отборных воинов консул направил к мелководному заливу. У входа в этот залив лежит остров, по обе стороны его имеются узкие проходы для кораблей, прибывающих в Новый Карфаген. Здесь очень глубоко, но за островом есть мели. Но все же пройти здесь вброд нельзя. Воины, стоявшие наготове с лестницами, недоумевали, зачем их сюда послал полководец. И вдруг на их глазах начали откатываться волны, кое-где обнажая дно. Солдаты вспомнили о сне Сципиона. Сам Нептун осушил море, чтобы дать им пройти к стенам города.
Воины двинулись в залив. Ноги застревали в песке и в иле. Оружие и лестницы в вытянутых вверх руках стали втрое тяжелей. Местами вода доходила до горла. Но воины шли и шли. Вот и городская стена, сползающая к самому морю. Здесь она много ниже, чем со стороны перешейка. Пододвинуть лестницы и взойти по ним — дело немногих мгновений. Теперь по стене вправо и влево — к ближайшим воротам. Враги уже обнаружили их. Но в городе лишь тысяча воинов. А штурм начался отовсюду. Снова со стороны перешейка к стене пододвинуты лестницы. Как муравьи во время наводнения вползают на корягу, так римляне взбираются на стены города. Упорные, цепкие и беспощадные, они опрокидывают вниз врагов, охраняющих башни, спускаются по лестницам и по веревкам к воротам, сбивают замки и засовы.
Теперь уже не отдельные воины, а целые манипулы с поднятыми верх военными значками развернутым строем вступают в город.
Призывно звучит труба. Сколько дней в утомительных учениях и походах солдаты мечтали услышать эту мелодию. Она разрешает любое насилие, любую бессмысленную жестокость. Женщина, старик, грудной ребенок — никому нет пощады. Полководец разрешает им все. Попадется на пути собачонка, виляющая хвостом — удар мечом. Осел, жующий сено,— снова удар. Вот что пишет историк Полибий, сочувственно относящийся к римлянам и особенно к Сципиону: «Часто можно видеть в городах, взятых римлянами, не только трупы людей, но и разрубленных пополам собак и рассеченные туши иных животных».