Из Северной Италии в Африку возвратилось небольшое войско, во главе которого стоял его брат Магон. Армия Ганнибала стала представлять пеструю смесь всех племен и народов. У Ганнибала осталась слава непобедимого полководца, но у него не было армии, которая могла бы победить.
Ганнибал стремился оттянуть решительную схватку. Он даже вступил в переговоры со Сципионом о мире. Эти переговоры ни к чему не привели. Римляне хотели, чтобы Карфаген признал свое поражение.
Карфагенский Совет не хотел затяжки войны. Римляне разоряли поместья карфагенских рабовладельцев, захватывали рабов. К Ганнибалу были отправлены послы с просьбой идти навстречу римлянам и кончить войну одним сражением. Хотя Ганнибал и отослал послов со словами: «Пусть отцы города занимаются своими делами — место для битвы я выберу сам»,— все же через несколько дней он покинул свою стоянку и двинулся к городу Заме, отстоявшему от Карфагена на 5 дней пути.
На рассвете противники вышли из лагерей и выстроились к бою. Сципион поставил впереди манипулы гастатов, за ними принципов, но не против промежутков в передних рядах, как обычно, а в некотором расстоянии от них. Последними были поставлены три-арии. На левом фланге полководец поставил италийскую конницу, на правом — нумидийскую во главе с Масиниссой. Промежутки между передними манипулами Сципион заполнил отрядами легковооруженных.
Впереди всего войска Ганнибал поставил своих слонов, за ними поместил наемников. Тяжелую пехоту Ганнибал выстроил в две линии — в первой стояли карфагенские граждане, во второй войска, приведенные им из Италии. Первая линия отстояла от второй на триста с лишним шагов. На флангах Ганнибал поставил нумидийскую и карфагенскую конницу.
Сражение начали слоны. Они тяжело двинулись на римский строй. Выбежавшие вперед легковооруженные закидали слонов дротиками. Несколько слонов повернули назад, но большинство неслось вперед. Римское войско, построенное на этот раз не в шахматном порядке, пропустило их. Слоны оказались за боевой линией.
В это же время в бой вступила римская конница. Нумидийцы Масиниссы легко оттеснили карфагенских всадников и с победными криками погнали их прочь. Началась схватка пехотинцев. Карфагенские наемники столкнулись с манипулами гастатов. Противники сражались один на один. Наемники, умело действовавшие мечами, ранили много римлян. Но за первым рядом римлян шел второй, третий. Как волны на берег, ряд за рядом, бросались римляне на врага. Карфагеняне же не оказали помощи наемникам, которые стали отходить. Отступление внесло замешательство во вторую линию карфагенской пехоты. Будучи уверены, что карфагеняне их покинули, наемники рубили своих же.
Тут карфагеняне, став поневоле храбрыми, вступили в бой и даже привели в смятение римских гастатов. Все же в конце концов карфагенские войска были разбиты. Сципион велел трубными сигналами вернуть гастатов из преследования. Поле боя было так завалено трупами, ранеными и оружием, что остальные воины не могли наступать в порядке.
Пока убирали раненых, принципы и триарии сомкнули свои ряды и двинулись на войска, приведенные Ганнибалом из Италии. Воины Ганнибала храбро сражались с врагом. Казалось, еще миг, и римляне обратятся в бегство. Но вот на горизонте поднялось облако пыли. Это возвращалась из погони за карфагенскими всадниками конница римского союзника Масиниссы. Ударив в тыл Ганнибала, конница решила исход сражения.
Карфагеняне оставили на поле боя около десяти тысяч человек. Столько же было захвачено римлянами в плен.
ГОРЯЩИЕ КОРАБЛИ
С горсткой уцелевших друзей бежал Ганнибал горами и ущельями в Карфаген, Два дня и две ночи понадобилось ему, чтобы проделать этот путь, который отнял бы у другого всадника пять дней. Но весть о поражении обогнала и самого Ганнибала. Раздирая на себе одежды, с воплями ужаса стекались граждане на городскую площадь. На заседании Большого Совета выдвигали планы один смелее другого. Посадить всех граждан на корабли и дать бой римскому флоту. От-' крыть тюрьмы и освободить рабов.
— Мы не должны соглашаться на мир,— потрясал кулаком оратор,— это смерть.
Из зала к трибуне бросился человек. Схватив оратора за плечо, он оттолкнул его.
— Ганнибал! — прокатилось по залу.
Суффет встал.
— Ты, Ганнибал, забыл, где находишься. Это заседание Совета, а не сходка воинов. Или у тебя нет иных доводов, кроме кулака?
Зал встретил эти слова рукоплесканием.
— Пусть меня простят советники,— начал Ганнибал.— Девятилетним мальчиком покинул я Карфаген. Теперь мне сорок пять. Я научился обычаям войны. Ваших обычаев я не знаю. Но я не мог спокойно слушать, как этот человек, не знающий, с какой стороны нужно брать меч, призывает сражаться. Вся моя жизнь была отдана войне. Никто не назвал меня трусом. Но сейчас я вас призываю к миру. Если мы не примем условия Сципиона, римляне уничтожат Карфаген и сделают всех нас рабами. У нас нет выбора!