Пронизывающий ветер пробирал до костей, а влажность с незамерзающей Ангары усиливала эффект холода, промозглость давила на настроение. Хотелось все бросить, кинуться в тартар, ничего не видеть, не слышать и не ощущать. Проклятый холод уже добрался до коленок, проник под старенькое пальтишко и свербел в легких простуженным кашлем.
Катя пыталась останавливать каждую машину, но они проносились мимо и мимо. Водители знали — кто и зачем стоит на дороге. Предобеденное время, все спешили по своим делам и никто, пока, не хотел развлечься.
Иномарка с затемненными стеклами тормознула резко, пролетела метров на пять вперед и остановилась. Катя подбежала к машине, окно плавно опустилось, выплескивая наружу громкую музыку. Трое малолеток внутри салона распивали пиво и глазели сальными, далеко не трезвыми, глазками.
Катя шарахнулась в сторону, быстрыми шагами стала уходить назад, но машина догнала ее и пришлось броситься через пустырь к домам. Парни загоготали, улюлюкая вслед, но не побежали за ней, выбросили пустую банку из-под пива и укатили.
Катерина вздохнула, переведя дух, успокоилась немного, медленно вернулась обратно. С малолетками она не ездила — наиздеваются и не заплатят, могут и последнее отобрать. С кавказцами то же самое.
Машина подрулила тихо и незаметно, в думах Катерина не обратила внимания и сейчас даже вздрогнула от неожиданности. Открыла дверцу.
— Отдохнуть не желаете?
— Садись, — водитель сделал приглашающий жест рукой.
Дорожница быстро устроилась на сиденье, закрыла дверцу и облегченно вздохнула. В салоне чувствовалось тепло и Катерина расслабилась — мужчина средних лет не вызывал подозрения.
— Минет двести, секс двести пятьдесят, комплекс триста — сразу же уточнила цену Катя.
— Знаю, — ответил с ухмылкой водитель. — Девчонок не обижаю, но денег вперед не даю, рассчитываюсь всегда позже. После услуг.
— У нас правила — деньги вперед, — возразила Катерина.
— Как хочешь — решай. Можешь выйти, но если поедешь — деньги в конце.
Солидный мужчина пока не возбуждал подозрений, хотя на дороге случалось всякое. Минус тридцать и ветер окончательно сломили девчушку — будь что будет.
— Ладно, поехали, — она обреченно кивнула.
— Вот и славненько… Пиво пьешь? — спросил клиент.
— Пью.
— Тогда попьем пивка, сделаешь мне минетик и разбежимся.
Водитель включил передачу, машина тронулась.
— Куда едем? — поинтересовалась Катерина.
— Тут, недалеко, — неопределенно ответил клиент. — Тебя как зовут?
— Катя, а вас?
— Николай. Вот и познакомились, — он улыбнулся.
Машина свернула с основной трассы и Катерина догадалась — едут к заброшенному, недостроенному зданию. Место тихое, пустынное и рядом совсем. Она часто ездила сюда с клиентами. «А он знает места, значит пользуется услугами», — подумала про себя путана.
— Закурить можно? — спросила она.
— Кури. Только пепел не вали куда попало.
Он выдвинул пепельницу, развернул машину, чтобы выезжать потом напрямую и выключил двигатель. Катерина понемногу согревалась и слушала «Шансон».
Николай достал с заднего сиденья пиво, вскрыл банку и подал Кате, потом взял себе.
— Давай, за знакомство что ли…
Они чокнулись банками, отпили по несколько глотков. Николай продолжил:
— Расскажи что-нибудь о себе.
— А что рассказать то…
— Ну-у, чем занимаешься… в смысле — специальность какая-нибудь есть, хобби… Надо же о чем-то поболтать.
По ее виду, выражению лица, Николай понял, что девочке не хочется вдаваться в подробности, но что-нибудь она все равно расскажет, скорее всего — соврет. А Катерине, глядя на клиента, захотелось сказать что-нибудь необычное, может быть с расчетом на перспективу общения. Были у нее постоянные клиенты и этого хотелось бы иметь среди них — симпатичный, солидный и наверняка с деньгами. Такой станет не по таксе платить — главное понравиться и угодить.
— Ветеринаром работала, — уверенно соврала Катерина, — а хобби — собачки там… животные.
— Ух, ты! — Воскликнул Николай. — Укольчики, таблеточки… А я песенку одну знаю. «Ставь лекарство всевозможно: внутривенно и подкожно, в мускулюс глютеус и пер ос», — пропел он. — Переведи.
— Чего перевести? — Не поняла Катя.
— Латынь, — улыбнулся Николай и отхлебнул пиво. — Мускулюс глютеус и пер ос.
— Не знаю, — она пожала плечами.
— Да ладно, Бог с ним, с переводом. — Николай показал на банку с пивом, жестом предложил выпить и улыбнулся. — В каждой ветеринарке латинский язык изучают, хотя у нас в городе такого института и нет даже. Может у собак и нет мускулюс глютеус — ягодичной мышцы, но пер ос — через рот — и собакам таблетки дают. Все, проехали, сменим тему.
Николай не захотел дальше уличать ее во лжи и нагнетать обстановку нервозности, недоверия и фальши. Понял, что она не хочет открываться, но опять спросил то, о чем девочки говорят не очень охотно.
— Давно на игле сидишь?
— Да нет, я вообще не употребляю — немного испуганно и недоверчиво ответила Катя.
— Ладно тебе… не на допросе в ментовке. Все вы на дороге колетесь. Есть, правда, пара девчонок, которые не употребляют, но это не ты. Я здесь почти всех знаю. Давай лучше делом займемся.
Николай допил пиво, выбросил в окно банку и стал раскладывать сиденье. Катерина привычно закопошилась, доставая из сумочки презерватив, скинула с плеч пальто. Движения выверены и точны — это ее занятие и он не сомневался, что работа будет выполнена в его удовольствие.
После минета Николай достал еще по одной баночке пива, открыл и протянул Кате. Она взяла как-то неуверенно и на первый взгляд робко. Но он знал, что это не так — дело сделано, девчонка согрелась, хочет получить денежки и отвалить. Сидеть и распивать пиво в ее планы не входит. Сейчас, наверное, станет придумывать версию отъезда, вспомнит какое-нибудь неотложное дело, типа — не приедет через полчаса: и в квартиру не попадет. Или попросит свозить ее за дозой — потом может сидеть сколько угодно.
Но в этот раз Николай ошибся. Девчонка просто молчала, изредка потягивая из баночки. Кто знает — какие мысли роились в ее голове. Может просто не хотелось выходить из теплого салона на пронизывающий ветер и холод, а на дозу уже заработала.
Он протянул ей пятьсот рублей, спросил напрямую:
— Еще работать будешь или за чеками поедешь?
— Нет, перекантуюсь где-нибудь. Сегодня холодно стоять. Мы с подругой хату снимаем, а она сейчас с постоянным клиентом дома, — глянув на часы, продолжила: — час еще кувыркаться будут.
— Зачем тебе кантоваться где-то? — Обрадовался Николай, — сиди здесь — пиво есть, поболтаем.
Он был уверен, что Катя останется — деньги получены и волноваться не о чем, время есть. Так и случилось.
— Добрый хозяин и собаку в такую погоду не выгонит на улицу: дома подержит. А тебя кто или что заставило? — Спросил Николай, практически зная ответ: нужны деньги на дозу или сутенер грозит расправой, может и что-то другое — вряд ли.
Но и в этот раз ошибся он, не угадал.
— Я же говорила — подруга с клиентом дома. Я его терпеть не могу — если останешься: он потом заставляет нас трахаться друг с другом, а сам онанирует. Противно… Кое-как смогла уйти.
Она отпила глоточек, вся как-то съежилась, словно пытаясь забиться в угол и исчезнуть, исчезнуть, что бы не тревожили, не беспокоили вопросами.
Временами Катя ненавидела всех — и тех кто платит нормально и не издевается. Всех своих клиентов — одни элементарные сволочи, которые попользуются и не заплатят, еще и отлупят вдобавок. Другие — садисты и извращенцы. Третьи — просто имеют деньги. Но третьи попадали в немилость только в периоды тоскливой безысходности и апатии от такой жизни.
— И что же подруга? — уточнил Николай.
— Что подруга? — не поняла Катя вопроса.
— Что она одна с ним делает? Занимается сексом?
Екатерина усмехнулась. А Николай понял, что более глупого вопроса задать было нельзя. Но ее усмешка базировалась все-таки немного на другом.