Караваев встал, намереваясь следовать за Мурашовой, но она остановила его.
— Нет, не надо за мной ходить, занимайся делом. Гляну по быстрому и уеду. Так что пока. До следующего раза.
Машина двигалась не быстро, километров пятьдесят в час, позволяя обгонять себя многим автомобилям. Перед условной точкой Николай пристроился в хвост одной иномарке, чуть добавил скорости, так и хотел проехать мимо, в начале осмотреться. Он уже заранее увидел двух стоящих девчонок и удивился — около одиннадцати утра и стоят двое. Обычно по утрам выходили те соски, которые с вечера не смогли заработать на дневную дозу, или те, которые вечерами и ночью совсем не работали, боялись, не хотели отстегивать ментам и крыше, не активным до полдника. И по двое утром стояли крайне редко, практически никогда.
Иномарка вдруг резко тормознула около девчонок, Николай успел заметить, как резво побежали они обе к остановившейся машине, и усмехнулся. Или крышу узнали, или каждая стремиться завладеть клиентом. Холодно на улице, а значит и не до церемоний вообще.
Он вывернул во второй ряд, обошел остановившуюся иномарку, и сбросил скорость, наблюдая за ситуацией в зеркало заднего вида. Правая дверца иномарки открыта, согнувшиеся пополам девчонки обсуждают известную тему.
Не крыша, собирающая дань, отметил про себя Николай, иначе бы сразу сели в салон. Он повернул направо, чтобы по параллельной улице вернуться назад и снова подъехать к девчонкам.
Это хорошо, одна наверняка уедет и не будет свидетелей. Но он ошибся, увидев вдалеке снова двоих, решил подождать, пока не заберут какую-нибудь, остановиться на обочине, но, почему-то, сразу подкатил к соскам. Усмехнулся про себя, наблюдая, как метнулись тела, стремясь первой открыть дверцу, а значит и использовать больший шанс завладеть клиентом.
Одна из девчонок была знакома, катался он с ней как-то и не раз, но имени не помнил, вообще не запоминал имен, за исключением тех, кого использовал не один год.
Она первой открыла дверцу, увидев известное лицо, бросила непривычное:
— Я сажусь?
Николай кивнул головой и она с удовольствием захлопнула дверцу, избавляя недовольную коллегу от всех возможных поползновений.
— Как я тебя давно не видела! — Воскликнула она и на правах «старой» знакомой поцеловала Николая в щечку. — Очень рада, что ты подъехал. Минут сорок уже стою — промерзла вся.
Последняя фраза задела его. «Рада ты, что клиента нашла, что не мерзнешь сейчас на улице и, конечно же, что не чурка и не малолетка. — Подумал он про себя. Вслух спросил:
— Торопишься, есть время?
— Да нет, не тороплюсь, — пожала она плечами.
— Значит можешь провести со мной несколько часов? — Решил уточнить Николай.
— Могу. А сколько?
— Не знаю, — ухмыльнулся он, заметив некоторое замешательство. — Как масть пойдет. Так, едем или нет?
— Конечно, едем, — отбросила она все сомнения.
— А это что за девчонка с тобой стояла? — Внезапно решил уточнить Николай.
— Не знаю. Так, видела иногда, но не знаю.
— А что, если мы и ее с собой возьмем, ты не против?
Она пожала плечами, лицо как-то сразу скисло, но ответила утвердительно.
— Тебе решать, не могу возражать.
— Тогда, значит, так и решим.
Он прекрасно понял, что девчонка не хочет ее, вторую, но, действительно, не может, не имеет права диктовать свои условия. Николай включил заднюю скорость, проехал метров пять и остановился, открыл дверцу.
— Прыгай, — бросил он удивленной и в то же время обрадовавшейся девке.
Она, ни слова не говоря, гонимая морозцем, нырнула на заднее сиденье. Николай не спешил с разговором или вопросами-пояснениями. Он закурил медленно, давая возможность девчонке освоиться и собраться с мыслями. Потом спросил, не поворачиваясь, наблюдая за реакцией в зеркало:
— Решил, вот, и тебя взять. Как, сможешь со мной поехать? Не на час, на несколько часов?
Он видел и прекрасно понимал какие мысли и вопросы гложут сейчас дорожную путану.
— А что, одной тебе мало? — спросила она.
— Нет, не мало, — он рассмеялся и повернулся к ней, — Но втроем интереснее.
— Я лесби не приемлю и ласкать ее не буду, — сказала твердо, уверенно, даже с издевкой.
— Никаких лесби, — Николай снова рассмеялся, — и групповухи тоже не будет. Не люблю делиться с кем-либо девчонками. Так, что в этом будь спокойна. Люблю оговаривать все условия сразу, чтобы потом не было вопросов и недопонимания. Штука тебя устроит? Имею в виду — каждой по штуке.
Он обращался именно к ней, второй, знал, что первая немного знает его и не возразит.
— А на сколько часов конкретно?
— Вот этого сказать не могу, не знаю. Может быть на час или на три, или больше. Сам не знаю. Как вести себя станете, как понравится. Штука — это минимальная гарантированная цена, прекрасно понимаю, что за пять часов этого мало и получите вы больше, но обсуждать дальше этот вопрос не стану. Решай — едем или выходишь.
Он видел и понимал, что слишком мало дал информации, но уже догадался, что отказа не будет — нужны деньги и девчонки замерзли. Получив согласие, Николай погнал машину, не лихачил, но и тихо не ехал.
Вырулил на Байкальский тракт и пошел километров девяносто-сто в час, иногда обгоняя плетущиеся автомобили, иногда обгоняли его самого. Проехав все возможные отвороты, куда обычно девчонки заруливали с клиентами, он понял, что они заволновались, но виду не подавал и не разъяснял ситуацию. Километров через десять девчонка сзади обеспокоено спросила:
— А куда мы едем?
— Ко мне на дачу, — уверенно ответил Николай. — Не думаешь же ты, что я стану несколько часов в машине сидеть. Никакого комфорта, да и вам задницы морозить не стоит.
Он видел и понимал, что окончательно не упокоил ту, заднюю, сбросил скорость и предложил:
— Впрочем, кто не согласен — может выйти. Отъехали недалеко еще, доберетесь самостоятельно.
— Да нет уж, спасибо — торчать здесь на дороге совсем не хочется, — ответила пассажирка сзади.
— Вот и славненько, — констатировал, как бы подводя итог, он. — Давайте знакомиться, меня зовут Николай.
— Лена, — послышался ответ сзади.
Он повернул голову вправо.
— Вика, — не сразу ответила девушка с первого сиденья. — Ты что, забыл?
— Да нет, помню, — соврал Николай и надавил на газ.
Дорога петляла, поднимаясь и опускаясь с горки на горку, вилась серой не заснеженной лентой сквозь обступавшие с обеих сторон сосны, одетые в изморозь и кучки снега на развесистых лапах. Солнце искрилось иногда в причудливых льдинках-снежинках, создавая видимость разбросанных и сверкающих драгоценностей, иногда скрывалось за горкой, покрывая сосенки слабенькой синевой.
Красотища неописуемая, невольно поднималось настроение и он заметил, что даже нервозная Лена приободрилась, с удовольствием рассматривая петляющую прелесть природы.
Наконец машина свернула с основной трассы, прокандыбала по гравийке километра полтора, пропетляла немного по улочкам садоводства и остановилась.
— Приехали, — пояснил Николай.
Вика с Леной вышли из машины и пока было непонятно в какой дом заходить — слева обычный деревянный домик, похожий на все остальные, справа двухэтажный домина из кирпича, единственный на всю улицу.
Николай немного замешкался около машины, специально решил понаблюдать, как поведут себя девицы, куда пойдут или спросят. Но они не трогались с места, не спрашивали ни о чем, только разглядывали с удивлением и сам дом, резко выделяющийся среди других, и витой металлический забор с кирпичными колоннами и металлическими колпаками через каждые два метра. Он подошел к кованой калитке, отомкнул дверь и вежливо произнес:
— Прошу…
Дамы как будто и не сомневались, что их пригласят именно сюда, порхнули резко вглубь по запорошенной, не чищенной после последнего снега дорожке, и остановились на крыльце с колоннами, не замеченными с улицы.