— Да-а, — протянула Вика, — живут же люди…
Николай ничего не ответил, только улыбнулся и отомкнул дверь, приглашая пройти внутрь. Г-образная веранда охватывала дом с двух сторон, на второй этаж вела лестница, не привычно узкая и крутая, а широкая и пологая, по которой можно подниматься легко и свободно, не держась за перила.
Хозяин подождал немного, дал возможность освоиться и осмотреться, повернул налево, в другую часть веранды, отомкнул еще одну дверь и произнес снова:
— Прошу. Проходите, раздевайтесь, располагайтесь.
Он подошел к камину, чиркнул спичкой, поджигая уже сложенные заранее дрова, пояснил:
— Электробойлер поддерживает температуру пятнадцать градусов — более не нужно, когда никого нет. Скоро совсем тепло станет, — он кивнул на камин, — можно голыми бегать. Так что осваивайтесь, а я пойду, машину в гараж поставлю.
Лена первой скинула пальто, поискала глазами вешалку и, не найдя ее, подошла к шкафу.
— Наверное здесь, — открыла дверцу, взяла плечики, накидывая пальто, спросила дальше: — ты давно его знаешь?
— Давно, — соврала Вика.
— И как он, платит нормально, не садист? — торопилась задать вопросы Елена, пока Николая не было.
— А ты что, про Графа не слышала? — откровенно рассмеялась Вика.
— Слышала, кто ж про него не слышал. Я то тебя про этого спрашиваю, — отмахнулась Лена, побаиваясь, что вот-вот зайдет хозяин и она не успеет узнать главного.
— А я тебе про него и говорю, — продолжала хихикать Вика.
— Да ну-у, — откровенно округлила глаза Елена, — сам Граф? Быть такого не может.
— Может, может, — продолжала посмеиваться Виктория.
— Чего же ты раньше-то молчала? — Одновременно обозлилась и обрадовалась Елена. — Я тут, понимаешь, еду, как на иголках, неизвестно куда, а эта молчит, как рыба, смеется еще вдобавок, — отчитывала она Вику.
Вошел Николай, увидел смеющуюся Вику, обрадовался:
— Вот и славненько, а то молчали всю дорогу, как буки, я уж было подумал, что и слова у вас платные, — рассмеялся теперь и он.
По раскованности и довольному лицу Елены Николай догадался, что Вика успела рассказать про него, наверняка и приврала немного, идеализируя и восхищаясь, но спрашивать не стал. Выкатил к дивану журнальный столик, подкатил два кресла по бокам, достал из холодильника по две баночки пива каждому, рыбки красной, икры полкило, кружки пивные поставил, вилки положил.
— Пока я пиво разливаю, вы разденьтесь немного — свитера, рейтузы снимите, колготки или чулки оставьте. Так приятнее будет на ваши ножки смотреть.
Он устроился на диване, разливал пиво. Девчонки разделись, как он просил, подсели к нему с обеих сторон, прижались грудями, целуя в щеки и шею.
— Нет девочки, рано еще, сначала пивка выпьем, рыбкой, икоркой закусим, а потом и делом займемся, — он указал руками на кресла и после того, как они уселись, продолжил, поднимая свою кружку. — Давайте, за встречу и знакомство.
Кружки сошлись на середине стола, зазвенели толстым стеклом и начали постепенно пустеть.
Николай встал из-за столика, прошел за камин к шкафу, разделся догола, накидывая мужской халат на плечи, вернулся на диван, теперь уже приглашая жестом девиц по обе стороны, откинулся на спинку, обнажая мужскую, пока еще не напрягшуюся, плоть.
Чувствовал, как руки ласкают ее, губы обдают горячим дыханием и одевают защиту на отвердевший пенис. Два ротика и ручки ласкали его и мошонку одновременно, заставляя напрягаться все больше и больше, пока он не забился струйкой в экстазе, не стал медленно опадать и уменьшаться в размерах, словно застыдился былой величины и выброса.
Николай запахнул халат, пригласил снова всех к столу, налил пива. Девчонки с явным неудовольствием повиновались, размещаясь по креслам.
— Ну вот, — начал он с улыбкой, — знакомство организмами началось. Посидим немного, выпьем, закусим и дальше знакомиться станем.
Девчонки засмеялись, отпили по несколько глотков, цепляя красную икру на вилку.
— Меня так еще нигде не угощали — красную икру ложкой, — начала Елена.
— Во-первых, не ложкой, а вилкой, — улыбнулся, перебивая ее Николай, — а во-вторых, ешь и не смущайся. Я не скряга, почему бы и икрой не угостить, если она есть.
— Коленька, — начала молчавшая до сих пор Вика, — расскажи нам что-нибудь, ты так красиво и интересно умеешь рассказывать.
— А что рассказать, про что ты бы хотела услышать?
— Что хочешь, нам все интересно.
Николай немного задумался, потом ответил:
— Расскажу, но немного позже. Выпьем еще, закусим, поваляемся на диване, а потом и поболтаем.
Он добавил в кружки пива.
— Ты знаешь, Лена, — снова начала Вика, — он так умеет все рассказывать и объяснять, что диву даешься — сколько знаний в этой голове умещается. А главное — все просто и понятно. Мы с ним и о космосе разговаривали, и о физике, и о политике…
— Ладно тебе, — прервал Викторию Николай, — хватит дифирамбы петь, давайте лучше поваляемся.
Он уже отдохнул немного, понимал, что девчонки разогреют его и опавший проказник снова воспрянет. Встал, отодвинул столик немного в сторону и разложил диван, достав из него две подушки.
Лена разделась первой и прыгнула к нему на диван, взяла в руки еще вялое хозяйство, оголила головку и прижалась к ней щекой, зашептала проникновенно и ласково:
— Такой славный мальчишечка, большой и красивый, с розовой головочкой, как у младенца. Так и хочется целовать его без резиночки, принять в себя целиком и полностью.
Елена водила им вокруг рта, не решаясь поцеловать, смотрела в глаза Николаю, испрашивая молча согласия, и, получив его, поласкала немного кончиком языка, потом взяла полностью, почти касаясь корня губами. Поняла, что он окреп окончательно, села сверху, задвигалась и застонала в такт, прикрывая свои веки, иногда сжимая сильнее ладони Николая, ласкающие ее груди. Забилась, завсхлипывала сильнее и он почувствовал, как сжимается ее нутро в агонии, обжимая проказника. Движения замедлились в наслаждении, не желая уступать место другой жрице, но он приподнял ее силой, освобождая место другой, вошел медленно и глубоко в манящую страсть, наслаждаясь прелестью новизны.
Вика не всхлипывала и не стонала, ее оргазм он ощущал по дыханию и ритму, понял, что и она кончила, попросил поменяться снова.
Лена вытерла его платочком, чмокнула в головку и попросила войти в нее сверху. Она стонала и извивалась, кончила, наверное, быстрее, чем прежде и с умилением смотрела в глаза. Николай понял, продолжая двигаться намного медленнее и глубже, постепенно наращивая темп. Лена выгибалась, как кошка, впиваясь пальцами в спину, стонала взахлеб: «Еще, еще, еще». Обессилила враз, продолжая немного двигаться и постанывать, как бы прося выйти не сразу, а постепенно.
Николай еще не успел насладиться, после пива и особенно первого раза, он мог заниматься сексом час, а то и полтора подряд. Он снова принял на себя Викторию, иногда сдерживал ее убыстряющиеся движения, чтобы проникнуть глубже. Она поняла его и одобрила, ей понравились медленные, глубокие вхождения, которые постепенно убыстрялись, не теряя, а чувствуя его всей маткой. Но и она успела насладиться вперед, чуть, чуть не дождавшись.
Лена поняла, что мальчик не расслабился, обтерла платочком, поддерживая тонус язычком и предложила войти в нее сзади, но Николай, подумав, не согласился, приглашая ее снова сесть сверху. Пальцы Виктории нащупали его яички, лаская их и нажимая на корень, постепенно вводя в экстаз. Плоть Елены ощутила забившегося, задергавшегося пацана, охватила его, сжала мышцами, как умела делать только она и, может быть, еще несколько женщин, и выпустила обессиленного бесенка наружу.
Николай лежал между девицами, отпыхиваясь и приходя в себя после любовных игр, они гладили его грудь с обеих сторон, прикасаясь к соскам губами и все еще не могли остыть после полученного удовольствия.
Он полежал с минуту, потом встал, перелез через одну из них и подошел к аптечке, вынул флакон мирамистина. Девчонки знали назначение этого препарата, и Лена обиженно и жеманно произнесла: