На Нельсона Эмма произвела самое благоприятное впечатление, и он написал своей жене: «Леди Гамильтон очень благосклонна к Джошуа. Это очень любезная молодая дама, которая с честью несет свое тяжелое бремя».
В Неаполе пока еще большей частью не беспокоились о наступающих тревожных временах, хотя горизонт в делах политики был затянут грозовыми тучами. Никто не сомневался в будущей помощи Англии.
Летом 1795 г. французским революционерам удалось окончательно запугать своими угрозами кабинет министров в Мадриде. Испанский король уступил, он был готов заключить мир с беспокойным соседом и сообщил об этом королю Фердинанду в тайном послании. Разрыв с Англией стал неизбежным, как только договор должен был вступить в силу. Обстановка все больше обострялась. По всей Италии сторонники французов одерживали верх и творили, что хотели. Даже мир, который Неаполь заключил с Францией, ничего не мог изменить в этих совершенно неопределенных политических условиях. Ведь король был в какой-то степени «королем по милости Франции».
В 1798 г. английский посол писал главнокомандующему английским флотом в Средиземном море: «Несмотря на кажущийся мир с Французской республикой, монархии в Неаполе грозит тем не менее неминуемое уничтожение. Последнее послание парижской Директории больше всего напоминает язык уличных грабителей: кошелек или жизнь! Тот, кому грозит опасность утонуть, естественно, цепляется за соломинку. И Вы легко можете себе представить, что правительство, чтобы избежать этой опасности, в первую очередь надеется на поддержку находящегося под Вашим командованием флота».
Теперь Нельсон со своим флотом получил задание заняться слежкой за противником на море.
И 1 августа 1798 г. Нельсон одержал решительную победу над французами в знаменитой битве при Абукире. Во всей Европе царила радость от этого грандиозного успеха. В Неаполе ликование было особенно бурным.
Когда Нельсон на борту «Венгарда» вошел в гавань Неаполя, благодарные неаполитанцы горячо приветствовали победителя и чествовали его как освободителя. Король, королева, английский посол и его супруга присоединились к ним, чтобы в свою очередь выразить свою благодарность. И здесь в который раз уже проявился талант леди Эммы Гамильтон как актрисы. С возгласом: «О Боже, неужели это возможно!» она упала в обморок и прямо в объятия героя морей!
Теперь победителя при Абукире чествовали без конца. В его честь постоянно устраивались грандиозные праздники, которые вообще-то значили не так уж много для серьезного морского волка.
А у леди Гамильтон теперь была только одна цель: любым способом заставить свое имя зазвучать рядом с именем Нельсона. Нельсон должен был стать ее другом! И она не успокоится, пока не добьется своего. С помощью его победоносного блеска, его всемирной славы хотела она удовлетворить свое ненасытное честолюбие, вознестись еще выше!
В суматошной войне против французов в рядах австрийской армии приняли участие и неаполитанцы. Король Фердинанд вместе с армией в 32 000 человек тоже отправился на Рим, однако его, еле живого, вскоре доставили в Неаполь...
В это время опасность стала такой неотвратимой, что королевской семье не оставалось другого выхода, как под защитой английского флота спасаться бегством в Палермо. В этот решающий час леди Гамильтон и ее муж сопровождали королевскую семью, и у Эммы хватило такта убедить всех, что спасение от опасности говорит только об их жертвенности, предусмотрительности и энергичности.
Неаполь был занят французами. Разразилась революция. Казалось, что с монархией покончено навсегда. Однако через несколько часов появился Нельсон со своей эскадрой и освободил город. Среди обвиняемых в предательстве находился и принц Франческо Караччиоли, отличный неаполитанский морской офицер. Он сопровождал королевскую семью на Сицилию. Затем, когда была провозглашена Республика, он вернулся в Неаполь, чтобы попытаться спасти свое состояние, так как в противном случае оно было бы потеряно.
Здесь его убедили принять командование над республиканским флотом. Когда монархия была восстановлена, то он предстал перед судом по обвинению в государственной измене и был приговорен к смертной казни.
Приговор должны были привести в исполнение на флагманском корабле Нельсона в присутствии королевской семьи и леди Гамильтон. Караччиоли стал просить о пощаде. «Я ведь уже старик,– повторял он,– у меня нет семьи, которая будет меня оплакивать, поэтому я не слишком дорожу моей жизнью. Но мне невыносима мысль о том, что я буду повешен!» Караччиоли думал, что вмешательство леди Гамильтон может облегчить его судьбу, и обращался он главным образом к ней. Но гордая дама ничего не ответила. И приговор был приведен в исполнение. К вечеру принц был повешен на рее на глазах всех находящихся на борту. Как рассказывают очевидцы, леди Гамильтон с удовольствием следила за кошмарным спектаклем, хотя ее вмешательство и могло изменить ужасную судьбу этого заслуженного моряка...
Через пять дней после счастливого возвращения королевской семьи в Неаполь королева подарила Эмме драгоценности за ее услуги. Сэру Вильяму также были пожалованы разнообразные знаки отличия.
В течение всего этого смутного времени, когда решалась судьба королевства, Эмма усердно стремилась к сближению с Нельсоном. Довольно скоро ей это удалось.
На доброжелательного адмирала подействовали чары многоопытной жрицы Венеры. Суровая жизнь моряка не оставляла ему времени, чтобы как следует изучить душу лукавых и изысканных светских женщин. Не раз требовалось Эмме особое искусство, чтобы заманить в свои сети ничего не подозревавшего воина и заставить его плясать под свою дудку. Ей и в голову не приходило, что всем этим она разрушает счастливый брак Нельсона. У нее была только одна цель: любыми способами удовлетворить свое честолюбие. И по представлению Нельсона тщеславная женщина была в 1799 г. награждена тогдашним Великим Магистром Мальтийского Ордена русским императором Павлом I крестом за «Особые заслуги»...
Прямо на глазах ее супруга отношения Эммы с Нельсоном становились все интимнее. Она уже забыла, что за все должна благодарить сэра Вильяма. Теперь она и не думала о своих обязанностях. Ей хотелось погреться в лучах чужой славы. Ее эгоизм и болезненное тщеславие на всех этапах побеждали любые проявления благородных чувств...
Летом 1800 г. сэр Вильям Гамильтон оставил свои пост и в сопровождении Нельсона и своей супруги через Вену, Дрезден и Гамбург возвратился на родину. Здесь победоносный герой морей был встречен с небывалым почетом и отмечен многими наградами. Во время официальных торжеств Эмма не отходила от него. Она присутствовала рядом с ним на всех приемах, несмотря на явное осуждение жены Нельсона и ее родни, а также широких кругов общественности. Она просто перенесла место действия своих спектаклей из Неаполя в Лондон. Она еще не хотела уходить со сцены. Никак не хотела! А появления в обществе вместе с Нельсоном как нельзя лучше удовлетворяли ее болезненное честолюбие.
Славный герой морей в руках этой женщины превратился в тряпку. Он полностью попал под ее влияние, а она получила возможность безгранично руководить его поступками и даже злоупотреблять этим. Не понимая этого он поделился частью своей заслуженной в боях славы с человеком, совершенно не достойным этого.
А прославленная красотка понимала, что ее красота вянет. Поэтому она все сильнее оплетала своими сетями Нельсона. Она вдруг стала холодна с ним, а потом окончательно привязала его к себе: 30 января 1801 г. она родила девочку, плод их любви. Нельсон с наилучшими чувствами признал свое отцовство. В абсолютной тайне рожденный ребенок 13 мая 1803 г. при крещении в церкви св. Марии получил имя Горации Нельсон-Томпсон.
В мае 1801 г. сэр Вильям составил завещание. Его племянник Чарльз Гревилль был главным исполнителем завещания и основным наследником.
После смерти мужа леди Гамильтон должна была получить 300 фунтов, а ее мать – 100 фунтов. Кроме того, леди Эмма должна была получать пожизненную ренту 800 фунтов в год. А 8 марта 1803 г. сэр Вильям увеличил единовременную выплату своей жене до 800 фунтов.