Наконец мальчик медленно обошел машину и остановился в нескольких футах от открытого окна.
- Какие-то проблемы, дядя? - спросил он, мешая величавый выговор Мехико с грубой невнятицей, характерной для западного Техаса.
- Патрулирую, - ответил Вэнс.
- Патрулируешь перед моим домом? На моей улице?
Едва заметно улыбаясь, Вэнс снял темные очки. Его глубоко посаженные светло-карие глаза казались слишком маленькими для лица.
- Захотелось съездить и повидаться с тобой, Рики. Пожелать доброго утра.
- Б_у_э_н_о_с _д_и_а_с_. Что еще? Мне пора в школу.
Вэнс кивнул.
- Последний школьный день, да? Небось, будущее расписал как по нотам?
- Не твоя забота. Мы и сами с усами.
- Это верно. Скорей всего, кончишь уличным толкачом наркоты. Хорошо, что ты взаправду крепкий _о_м_б_р_е_, Рики. Со временем тебе, может быть, даже понравится жизнь за решеткой.
- Если я попаду туда первым, - сказал Рик, - то позабочусь, чтоб пидоры узнали: ты на подходе.
Улыбка Вэнса поблекла.
- А это как понимать, умник?
Парнишка пожал плечами, глядя мимо шерифа в даль Второй улицы.
- Ты, мужик, скоро жди облома. Рано или поздно легавые штата повяжут Кейда и примутся за тебя. Правда, Кейд может свалить за бугор, а расхлебывать свою парашу оставит тебя. - Рик смотрел прямо на Вэнса. Кейду второй номер ни к чему. Что, сам не допетрил, мозгов не хватило?
Вэнс сидел совершенно неподвижно, с сильно колотящимся сердцем. В дальнем уголке сознания зашевелились неприятные воспоминания. Шериф не мог ударить Хурадо в живот не только потому, что Хурадо был главным у "Гремучих змей". Причина крылась глубже, на уровне инстинкта. Мальчишкой Вэнс жил с матерью в Эль-Пасо. Ему приходилось возвращаться из школы через пыльный, жаркий, грязный Кортес-парк. Мать Вэнса днем работала в прачечной. Они жили всего в четырех кварталах от школы, но для маленького Вэнса ежедневное возвращение домой превратилось в сплошную нервотрепку, в поход через ничейную землю, где царила жестокость. В Кортес-парке околачивались мальчишки-мексиканцы и с ними - здоровенный восьмиклассник Луис с такими же черными непроницаемыми глазами, как у Рика Хурадо. Эдди Вэнс был толстым и неповоротливым, а ребята-мексиканцы бегали, как пантеры, и наступил ужасный день, когда они, галдя, окружили его, взяли в кольцо, а когда он заплакал, стало только хуже. Они свалили его на землю и раскидали учебники. Ребята-гринго видели это, но слишком боялись, чтобы вмешаться, и тот, которого звали Луис, потащил с Вэнса штаны - прямо с попки, с ног сопротивляющегося мальчугана, а остальные держали его, пока Луис не стащил с Эдди трусы. Их напялили Вэнсу на голову, как лошади надевают торбу с овсом, и пока полуголый толстый мальчишка бежал домой, мексиканцы визжали от смеха, улюлюкая: "Бурро! Бурро! Бурро!" - "Осел! Осел! Осел!"
С тех пор Эдди Вэнс по дороге домой давал больше мили крюку, лишь бы не заходить в Кортес-парк, и мысленно тысячу раз убил того мальчишку-мексиканца, Луиса. И вот Луис появился снова, только теперь его звали Рик Хурадо. Теперь он стал старше, лучше говорил по-английски, и, несомненно, гораздо лучше соображал - но, хотя Вэнс готовился отпраздновать свой пятьдесят четвертый день рождения, в его душе по-прежнему обитал толстый трусоватый мальчишка, и уж он-то узнал бы эти хитрые глаза где угодно. Это был Луис, он самый; просто он надел чужое лицо.
Истина заключалась в том, что Вэнс ни разу не встретил мексиканца, который так или иначе не напомнил бы ему мальчишек, издевавшихся над ним в Кортес-парке почти сорок лет назад.
- Чего уставился, дядя? - дерзко спросил Рик. - У меня что, вторая башка выросла?
Шериф очнулся. Его охватила ярость.
- Ах ты засранец моченый, я тебе сейчас и первую-то оторву!
- Ни хрена. - Но паренек весь напрягся, готовый к бегству или к драке.
"Наплюй!" - предостерег себя Вэнс. К такому повороту событий он не был готов - только не здесь, не в центре Окраины. Он быстро надел очки и хрустнул пальцами.
- Твои ребята шляются после захода солнца в Инферно. Так не пойдет, Рики.
- Я слыхал, тут свободная страна.
- Свободная. Для американцев. - Хотя Вэнс знал, что Хурадо родился в Инферно, в больнице на Селеста-стрит, то, что отец и мать парня проживали на территории штата незаконно, тоже не было для него секретом. - Ты позволяешь своей шайке панков...
- "Гремучие змеи" - не шайка. Это клуб.
- Конечно-конечно. Ты позволяешь своему _к_л_у_б_у_ панков, как стемнеет, ходить на тот берег. Напрашиваетесь на неприятности! Я этого не потерплю. Я не желаю, чтобы всякие Гремучки ходили вечером через мост. Понятно...
- Ф_и_г_н_я_! - перебил Рик. Он сердито махнул рукой в сторону Инферно. - Как насчет Щепов, дядя? Они хозяева в этом долбаном городе, так получается?
- Нет. Но твои ребята нарываются на драку, отсвечивая там, где их быть не должно. Я хочу, чтобы это прекратилось.
- Прекратится, - заверил Рик. - Когда Щепы перестанут наезжать сюда, бить окна и размалевывать краской чужие машины. Они устраивают на _м_о_и_х улицах черт-те что, а нам нельзя даже мост перейти, сразу по рогам! А пожар? Почему Локетта еще не посадили?
- Потому! Нет никаких доказательств того, что поджог - дело рук "Отщепенцев". Мы нашли только несколько кусков жженой тряпки.
- А то ты не знаешь, что подожгли они! - Рик с отвращением покачал головой. - Куриное ты дерьмо, Вэнс! Слушай-ка, большой начальник! Мои люди держат улицы под наблюдением, и, клянусь Богом, мы отрежем яйца любому Щепу, какого поймаем! _К_о_м_п_р_е_н_д_е_?
Вэнс покраснел от злости. Он снова стоял на поле битвы в Кортес-парке и смотрел в лицо Луису. Желудок свело от страха, но то был страх толстого мальчишки.
- Что-то тон твой мне не нравится, парень! С "Отщепенцами" я разберусь сам, ты знай держи своих панков по эту сторону моста. Понял?
Рик Хурадо вдруг отошел от машины, нагнулся и что-то поднял. Вэнс увидел что - рыжего петуха. Парнишка приблизился к машине, поднял петуха над ветровым стеклом и быстро, сильно сдавил птицу руками. Петух закудахтал, забил крыльями. Из-под хвоста на ветровое стекло вывалилась и потекла вниз бело-серая капля.