Кто-то глухо застонал за спиной, и я оглянулся, едва не шлёпнувшись на зад. Темнота здорово мешала, но я быстро сообразил, кто передо мной. Луч, со спаленным боком. Пламя жестоко изуродовало пса, обуглив кожу до мяса. Но собака ещё была жива и смотрела на меня тускнеющим взглядом.
— Держись, братишка, — прошептал я и достал из кармана шприц с обезболивающим. Их я взял три. На всякий случай, — Завалю уродов и вернусь за тобой.
Собака отключилась, а я пополз дальше, выбирая удобную позицию. Таковая никак не находилась, но обнаружился ещё один чёрный, сидящий на корточках рядом с сараем. Здесь царил полумрак, поэтому я осторожно опустился на колено и прикончил врага с одного выстрела.
Всё, теперь стоило заняться шестёркой у дома. Поскольку удобной позиции так и не нашлось, придётся вести огонь с неудобной.
Огромный пень, который Вера планировала использовать как стол, для пикников, скрывал большую часть моего тела. Противников он тоже скрывал, но это — поправимо.
Некоторое время я выжидал. Если бы враги собрались в одном месте, поговорить или покурить, то этим они бы здорово облегчили задачу одинокому стрелку. К сожалению, засранцы не курили и переговаривались на расстоянии. И вообще, в их бесцельном перемещении по двору я не видел никакого смысла. Как, впрочем, и во всём остальном, происходящем сегодняшним вечером.
Первой очередью мне удалось срезать сразу двоих, оказавшихся рядом. Один упал пластом и больше не шевелился, а второй — схватился за живот и протяжно завыл. Броуновское движение прекратилось, а из домика выскочили ещё двое. Да мать же вашу! Кто-то бросился к раненому, а остальные побежали к ограде. Причём — в разных направлениях. Первым снял того, который убегал за домик, пока не успел скрыться из виду.
И тут начался фейерверк. Чёрные не понимали, что происходит, поэтому шмаляли во всех направлениях. Несколько пылающих шаров пролетели над головой и врезались в деревья. Огонь радостно набросился на ветки, заодно осветив всё вокруг. Пока враг занимался деструктивной деятельностью, я прикончил ещё парочку.
К сожалению, то ли я сам демаскировался, то ли чёртовы стекляшки-таки помогали отслеживать цель, но уцелевшая троица принялась садить огненными сгустками прямо в мой пень. Кусок деревяшки разлетался обломками, но пока держался. Огрызаясь огнём, я медленно отползал к лесу. На подмогу врагу пришёл ещё один боец, вынырнувший из-за угла постройки. Э-эх, мне на помощь точно никто не придёт.
Деревья за спиной горели, пень — тоже и вокруг становилось ясно, словно днём. Скверно. Пылающий колобок плюхнулся совсем близко и меня осыпало горячей землёй. Пришлось катиться, постреливая в сторону противника. Там дико завопили и начали выкрикивать что-то, напоминающее ругательства. А. беситесь, черти!
Враги отвлеклись и это позволило мне вскочить на ноги (Боже, как же они болели!) и сделать рывок в сторону станции. Отклеился пластырь и кровь снова закрыла обзор. К чёртовой матери! Я прижался к стене домика и выглянув за угол обнаружил одного чужака совсем рядом. Видимо он что-то почуял, потому что повернул ко мне прорези своего балахона. Нажимая на спуск, я слышал его истошный визг и видел руки, вскинутые в протестующем жесте. Потом он умолк, а у меня кончились патроны.
Времени менять обойму не имелось, поэтому я выдернул револьвер и всадил две пули в противника, укрывшегося за обломками машины. Он ещё падал, а я уже искал взглядом последнего и никак не находил. Чёртова кровь заливала глаза, вокруг всё пылало, а проклятый урод продолжал скрываться.
У меня просто не оставалось сил на эту игру в прятки. Если мы продолжим носиться, то я рухну и отключусь. Ничего другого не оставалось, поэтому пришлось выбежать на открытое пространство, предлагая себя в качестве лёгкой мишени. Так можно. Так иногда можно. Главное, успеть уловить направление, откуда выстрелит враг.
Я успел. Увидел, как вспыхнул огненный шар и тут же всадил туда оставшиеся три заряда. Однако чужак тоже сумел использовать своё хитрое оружие, и земля под ногами превратилась в фонтан из огненных ошмётков. Меня отшвырнуло с такой силой, словно приложил кулаком обезумевший исполин.
В голове мутилось и очень сильно тошнило. То ли — контузия, то ли — банальное сотрясение мозга. В ушах звенело, а перед глазами мелькали разноцветные бабочки. Ноги полностью исчерпали ресурс, поэтому пришлось ползти, извиваясь, как змея и цепляясь руками за камни, потом — за ступени и наконец — за порог дома.
За открытой дверью лежал связанный Иван и тихо мычал сквозь плотный кляп. Руки почти не слушались, но я таки сумел достать нож и перерезать прочную верёвку на запястьях якута.