Насколько Селеста знала, старый Уинт был таким скользким, что куда там совиному дерьму. Он выплясывал вокруг правительственных уложений о вкладах и сводов законов о налогах, вокруг корпоративных законов и президентов банков, как техасский смерч, а на второй день декабря старика отправил на тот свет удар, и расплачиваться с бандой осталась Селеста.
Она посмотрела на восток, в сторону рудника и Инферно. Шестьдесят с лишним лет назад на юг из Одессы, разыскивая в степи золото, явился Уинтер Тедфорд Престон с мулом по кличке Инферно. Золото от него ускользнуло, но он отыскал малиновую гору, про которую мексиканские индейцы рассказали, что она сделана из священной целебной пыли. У Уинта была сноровка к металлургии, хотя его официальное образование закончилось седьмым классом, и его нос учуял, что пахнет не священной пылью, а богатой медью рудой. Рудник Уинта начался с одной-единственной дощатой хижины, пятидесяти мексиканцев и индейцев, пары фургонов и уймы лопат. В первый же день раскопок вырыли дюжину скелетов, и тогда-то Уинт понял, что мексиканцы больше ста лет хоронили в горе своих мертвецов.
Потом в один прекрасный день мексиканец с кайлом вскрыл сверкающую жилу первоклассной руды в сто футов шириной. Она стала первой из многих. У дверей Уинта застучали новые техасские компании, которые тянули через штат телефонные кабели, линии электропередач и водопровод. А сразу за рудной горой выросли несколько палаток, потом — деревянные и глинобитные дома, следом — каменные строения, церкви и школы. Проселочные дороги засыпали гравием, потом замостили. Селеста вспомнила, что Уинт говорил: однажды ты оглянешься и на месте бурьяна увидишь город. Городской люд, главным образом, рудничные рабочие, избрали Престона мэром; Уинт под влиянием текилы окрестил город Инферно и поклялся поставить в его центре памятник своему верному старому мулу.
Но, хотя порывов было множество, Инферно так и не перерос город одного мула. Здесь было слишком жарко и пыльно, слишком далеко до больших городов, и, стоило выйти из строя водопроводу, горожане в мгновение ока начинали умирать от жажды. Но народ все приезжал, «Ледяной дом» подключился к водопроводу и замораживал воду в ледяные глыбы, воскресным утром звонили церковные колокола, хозяева лавчонок делали деньги, телефонная компания тянула линию и обучала операторов, а шаткий деревянный мост, соединявший берега Змеиной реки, заменили бетонным. Забили первые гвозди в доски Окраины. Уолта Трэвиса выбрали шерифом и через два месяца застрелили на улице, которую потом назвали в его честь. Преемник Трэвиса держался на своей должности, пока его не отлупили так, что он оказался в двух шагах от райских врат, и очнулся уже в поезде, державшем курс к северной границе. Постепенно, год за годом, Инферно пускал корни. Но так же постепенно «Горнодобывающая компания Престона» жевала красную гору, где спали умершие сотни лет назад индейцы.
Селеста-стрит раньше называлась Перл-стрит, по имени первой жены Уинта. В промежутке между женитьбами она была известна, как Безымянная. Такова была сила влияния Уинта Престона.
Селеста в последний раз затянулась сигарой, смяла ее о перила и выкинула. «Да, доброе было времечко, а?» — тихо сказала она. Но с тех самых пор, как Селеста встретила Уинта (она тогда пела ковбойские песенки в маленькой гэлвистонской закусочной), они цапались, как кошка с собакой. Селесту это трогало мало — она могла переорать бетономешалку и руганью загнать Сатану в церковь. Правда заключалась в том, что несмотря на баб Уинта, пьянство и игру, несмотря на то, что он почти тридцать лет держал ее в неведении относительно своих дел, она много лет была влюблена в мужа. А когда меньше трех лет назад машины заскребли по дну и отчаянные взрывы не вскрыли ни единой новой жилы, Уинт Престон увидел, как его мечта умирает. Сейчас Селеста понимала, что Уинт спятил: он начал снимать деньги со счетов, распродавать акции и облигации, собирая наличные с неистовством маньяка. Но куда он дел почти восемь миллионов долларов, осталось тайной. Может быть, открыл новые счета на вымышленные фамилии; может быть, уложил всю наличность в жестяные коробки и зарыл в пустыне. В любом случае заработок всей жизни исчез, и, когда налоговое управление набросилось на вдову, требуя выплаты задним числом огромных штрафов и налогов, платить оказалось нечем.