— А ты уверен, сээээр, что это не волки? — спросил Василий. — И не тявканье хитрых лисов, которые хотят заманить наивных глупцов в лес и там, набросившись стаей, отобедать?
— Ты что ж, базилевс, думаешь я лису от доброго пса не отличу? Или от воя волчины позорного? Да я… Да у меня… Лучший слух в округе! Я слышу, как ваши мыши в подполах роются! А вы всё их не изловите никак! Охотники называется…
— Ладно, друзья, не ссорьтесь, — оборвал их Кусакиро. — У нас мало времени на чесание языков. Да и смысла в этом нет. Нужна помощь? Окажем. Проведёшь туда, откуда звали? Быстро собираемся. Голодными пойдем. Вдруг там бой принимать придется. Воевать нужно на голодное брюхо. Тогда больше шансов выжить, если ранят.
— А я? — запищал Лаки. — А меня забыли! Я с лисом бился и не испугался! Я тоже могу помочь спасти собачку. И волка не испугаюсь! Возьмите и меня с собой! Дядя Вася, дядя Куся, ну пожалуйста! Я смелый, и когтики только сегодня наточил как раз о новую дверь на сарае! Ну, дядя Робик!
Все посмотрели на маленького смельчака. У него и правда было отважное сердце, но… слишком мал он был пока. И в случае чего его бы пришлось защищать от нападения в первую очередь. А это сразу минус одна боевая единица…
— Лаки, сын мой, — совершенно серьезно произнес Кусакиро. — Мы бы взяли тебя, но твой грозный вид, боюсь, не позволит совершить нам запланированный на сегодня подвиг. Ты одними своими ушами распугаешь всех наших врагов! Позволь нам заработать славу самим. А то рядом с твоим поединком с лисом-убийцей наши скромные деяния выглядят уж слишком бледными! А в следующий раз ты обязательно пойдешь с нами. Обещаю!
— А можно я тогда буду всех охранять здесь? — с надеждой спросил Лаки. — Я обещаю, что всех защитю! Защищу! И тетю Люсю, и тетю Муру, и тетю Джу, и даже маленькую Дж. Можно?
— Я точно могу на тебя положиться, мой отважный самурай? — строго спросил Кусакиро.
— Точно! Сейчас я немного поем, и… — Лаки зевнул во всю маленькую пасть. — и буду совершенно готов к защите! Можете быть спокойны за наших женщин! Ни одна мышь к ним и близко не подойдет!
— Ну, мышь-то как раз была бы и не плоха, — промурчал сквозь зубы Василий. — Мышь-то и не помешала бы сейчас…
…По-скорому собравшись, друзья выдвинулись в поход, как всегда гуськом, друг за другом, ступая след в след, как учил Кусакиро, делая ложные петли. Птицы пели очень громко, по-весеннему, торопясь скорее найти себе пару и обзавестись потомством. Но даже сквозь это радостное чирикание, посвистывание, цоканье и скрежет был слышен далекий лай и завывания.
— Давайте прибавим ходу, — обеспокоенно гавкнул Робик. — Надо поторопиться. Бедняга уже совсем похоже отчаялся.
Стая ускорилась, перейдя на рысь. Робик уверенно вел друзей на звук, который становился все громче. Дойдя до широкой поляны, окруженной кедрами со всех сторон, наши следопыты увидели на другом ее конце упавшее дерево, переломившееся почти у самой земли и мечущегося рядом с ним небольшого пса. Пес лаял и подвывал, дергался из стороны в сторону, но не мог отойти от дерева ни на шаг.
Пару минут осмотревшись в поисках возможной опасности, стая решилась подойти поближе и узнать в чем дело. Незнакомый пёсик не ожидал, что к нему вдруг подбегут два кота и собака. Решив, что это нападение, с грозным лаем, оскалив зубы он бросился им навстречу, чтобы грудью встретить превосходящего по силе противника, и… упал. Дернувшись им навстречу, он только усугубил свое положение. Оказалось, что задняя лапа пса застряла в расщепившемся стволе упавшего дерева. Как он туда засунул лапу, никто понять не мог. Щель была слишком узка. Но вытащить ее обратно не представлялось никакой возможности. Щепа на противоходе заклинила лапу окончательно. Край щепы уже окрасился кровью. Видимо песик долго пытался освободиться, но так и не смог. Тогда он стал звать на помощь, не зная кто придёт — то ли голодные после зимы волки или лисы, то ли… Но на то, что придет помощь, он даже не рассчитывал. Откуда в тайге ждать помощи? Ему в любом случае оставался небогатый выбор: либо ждать быстрого конца, если его найдут и растерзают дикие звери, либо долгого — от голода, ран и жажды.
Увидев котов и собаку, он не сразу понял, что они не опасны, боль в ноге уже мешала ясно думать. И в последнем рывке он надеялся дорого продать свою жизнь, убив или покалечив хотя бы одного из нападавших.
— Эй, друг, — залаял Робик, — ты что делаешь? Хочешь совсем без ноги остаться? Кошек испугался, что ли? Или я такой страшный? Не видишь разве, что мы не опасны и пришли на твой зов?