Гаджиев захохотал. По татаро-монгольски, хлопая себя по коленкам и подпрыгивая от удовольствия.
Пятахин стоял по центру прохода и краснел лицом. Александра смотрела на него с ужасом, Дитер и Болен с тевтонским интересом. Лаура Петровна растерянно.
— Она там шевелится… — прохрипел Пятахин. — Я не хотел.
— Дебил, — констатировала Лаура Петровна и вернулась к своему креслу.
Пятахин осторожно потрогал себя за живот.
— Его сейчас стошнит, — прокомментировал Гаджиев.
— Что происходит? — вопросила Александра. — Зачем он скушал лягушку?
— Он, наверное, француз, — предположила Снежана.
— Французы жареных любят, а он сырую слопал, — возразил Дубина.
Иустинья Жохова отложила чтение, строго посмотрела на нас.
— Она шевелится, — повторил Пятахин.
— Животное, — сказала Жохова осуждающе.
— Зачем? — повторила Александра.
— Загадочная русская душа, — объяснил я. — ЗРД, если короче. Настасья Филипповна, помнишь такую?
— ЗРД, — кивнула Александра. — Кушать лягушка… Пятахин — это Настасья Филипповна?
— В какой-то степени да…
Александра вдруг побледнела, схватилась за живот и кинулась к туалету.
А Жмуркин говорил, что закаленная.
— Пятахин! — позвал Жмуркин. — Пятахин, тебе сегодня сухой паек не выдаем!
И все засмеялись.
— Скотина, — презрительно сказала Жохова. — Тупая бессмысленная скотина.
— Говорят, лягушки могут целый час не дышать, — вспомнил Гаджиев.
— Она что, целый час теперь будет шевелиться? — захныкал Пятахин.
— Да не дергайся, — успокоил Дубина. — Она минут через пять уже перевариваться начнет, затихнет.
Пятахин икнул.
Баторцы в дискуссии участия не принимали.
Пятахин снова икнул.
— Я же говорил — переваривается…
Пятахин кинулся к туалету. Дернул за ручку.
— Занято, — ответила изнутри Александра.
— Остановите автобус! — простонал Пятахин и принялся дергать ручку туалета сильнее. — Остановите!
— Найн! — прохрипела из кабинки Александра. — Не надо!
Пятахин кинулся в корму автобуса.
— Остановите! — велел Жмуркин. — Дядя Леш, останови, а то поэт нам всю амуницию заблюет.
Штурмпанцер нажал на тормоза, автобус остановился. Пятахин со стоном облегчения выскочил из двери и поторопился в кущи.
— Пять минут — остановка, — объявил Жмуркин. — Мальчики — налево, девочки — направо.
— А Пятахин направо побежал, — капризно заметила Иустинья.
— Ну, если так хочешь, можешь идти налево, — разрешил Жмуркин.
Иустинья отвернулась, насупилась и стала читать журнал «Лествица Спасения». Остальные поспешили на воздух, ну, Лаура Петровна, правда, осталась, тоже стала читать журнал «Методический день».
Я вышел.
Солнце светило и даже припекало, автобус был уже несколько забрызган грязью, мимо меня, подпрыгивая, прошагал Лаурыч, налево спешил, бедолага, а не надо было лимонадом упиваться. А вообще хорошо. Упоительно далеко от дома, чувствуется свобода, хочется лететь куда-нибудь…
Я огляделся.
Конечно же, как иначе — Франсуа Пятахин-Вийон проглотил свою лягушку напротив ломи. В прошлом году тут смерч проплясал, наш, кстати, городишко тоже по касательной лизнул, а здесь вообще деревьев не осталось — поломало, как карандаши, угнетающее зрелище. И величественное. И лесу много под шумок попилили…
Из автобуса выскочил Дитер и тут же принялся это все зарисовывать, а Болен попер в кусты, на девчачью, кстати, сторону, я не стал его останавливать, в конце концов, немец, что с него взять.
Показалась и Жохова.
— А, между прочим, эта ваша немка в туалете уже полчаса сидит, — сварливо сообщила она. — А она, между прочим, не одна, тут еще некоторые люди имеются.
— Устинья, посмотри, как много перед тобой природы, — я обвел рукой ломи. — Она вся твоя, пользуйся.
— Я не с тобой разговариваю. — Иустинья сморщилась в мою сторону, поглядела на Жмуркина.
— Ну, мне как-то неудобно… — замялся тот. — И потом действительно природа…
— Значит, нам — под кустом, а им удобства? — еще сварливее осведомилась Иустинья.
На это Скопин не нашелся что ответить.
— Ну-ну, — Иустинья покраснела и стала звонить по телефону.
Из валежника показался Болен с большим мухомором, и сразу же Пятахин с куском коры, похожим на ракету. Живой. Я снял это на камеру, добавил заметку «Путешественники помогают колхозникам убирать бурелом с полей», пусть человечество смотрит, как у нас тут все беспощадно.