Как-то незаметно, солнце стало больше прогревать. От капели с тающих сосулек и снега, у входа в барак образовалась огромная лужа . Подобрав небольшую дощечку, я прибил к ней гвоздиком бумажный парус и опустил на воду. Ветер гонял мой парусник взад – вперёд, как по морю – океану, радуя соседских ребятишек, бегающих стаей вслед за ним. Парусник плыл, пока не перевернулся. Бумажный парус в воде размяк и распался на кусочки. На поверхности лужи осталась брошенной в одиночестве маленькая дощечка. Ребятишки сразу потеряли интерес и убежали играться в другое место. Мне стало грустно, наверное, я почувствовал себя таким же брошенным и одиноким в этом бушующем мире, такой же маленькой дощечкой в бескрайнем море, до которой никому нет дела. Я тосковал по маме и мне до боли в животе захотелось домой.
Глава 8
Нашим бригадиром был Константиныч, хороший мужик, суровый, но порядочный. В первые месяцы войны ему на фронте оторвало руку. Служить в действующей армии он больше не мог. Так этот черноволосый тридцатилетний холостяк оказался на нашем заводе. Ходил он в военной гимнастёрке с подогнутым и заколотым булавкой рукаве на отсутствующей левой руке, вполне справляясь правой .
С него спрашивали дело, он спрашивал его с нас. Все это понимали, как понимали и то, что пара собранных вне плана самолётов – это ещё один шаг к победе. Мы работали сверхурочно, собрав деталей больше других бригад. В знак поощрения, каждому члену нашей бригады вручили по маленькому кусочку сала.
Среди работающих мне запомнились две женщины : Катя, полная, издёрганная невзгодами молодуха, мать троих детей и Варя, двадцатилетняя милая девушка с большими серыми глазами и длинной пшеничного цвета косой. Варенька была очень добрым и отзывчивым человеком, каждый раз предлагала помощь то со стиркой, то со штопкой.
-« Ану, Сёмушка, снимай рубашку я тебе пуговицу пришью.»- говаривала она. Чего нельзя было сказать о Кате, всегда всем недовольной, обозлённой на весь свет, вздорной бабе. Ругаться она заводилась с полу – оборота. Когда нам раздавали сало, она открыла рот на меня:
-« Эй, Сёмка, что это ты к салу потянулся, тебе его по национальности есть нельзя. Ты бы лучше мне его отдал, я вона сколько ртов кормить должна. Тебе же только курочку есть можно, да вот беда взять негде и ухватившись за мой кусок,- продолжила – не горюй, ты у нас живучий и без сала не пропадёшь.»
С таким, недостойным отношением к евреям, я сталкивался не впервые. Онемев от обиды, я был поражён до глубины души. Как же так, мы работаем вместе, делим выпавшие на нашу долю невзгоды, не раз по Катиной просьбе я менялся с ней сменой или подменял её на час, что бы она могла управиться с детьми. Не по людски это как то, не по людски. Обернувшись, я увидел Константиныча, он стоял с красным от гнева лицом :
-« Ты, Катерина, кончай свою тёмную демагогию, как у глупости, так и у злобы есть свой предел. Перед лицом нашей партии люди всех национальностей равны. А ты , как я погляжу, с этим не согласна? Проси прощение у мальца, а то пулей с завода вылетишь, а то ещё куда подальше! «
Пришлось Кате просить у меня прощение, а Константиныч, отчитав её, повернулся ко мне и сказал : « Семён, бери своё сало, ты его заслужил.»
Будучи крайне рад его защите, я всё же остался при своём мнении, что антисемитизм – это в крови, и не каким воспитанием его не излечить. Свой же кусок сала я обменял на городском рынке на новые ботинки, так как мои старые пришли в полную негодность.
День явно стал длинее. Прилетевшие с юга ласточки, дружно усевшись на проводах, о чём то громко сплетничали. Голубиная пара гнездилась под заводской крышей. Воздух переполнял замечательный, но несколько удушающий, аромат цветущих кустов черёмухи, а над бело-розовой дымкой яблоневого цвета дружно трудились пчёлы. Наперекор войне, это весеннее обновление природы согревало надежду на лучшее.
Я стал замечать, что наш Константиныч, как-то по- особенному смотрит на Варю, да и сама Варенька странно смущалась при каждом обращении его к ней, опуская глаза вниз и мне показалось, что они влюблены. Когда же через пару недель они объявили, что расписались я был рад их счастью. Мы организовали им маленькое свадебное торжество. Как говориться : « с миру по нитке, голому рубашка», так каждый из нас, что то принёс к столу. Кто то купил картофель и девочки сварили его в мундирку, кто то квашенной капусты, да сваренных в крутую яиц, а кто то, собрав ромашек, украсил ими стол. Одну буханку хлеба тоненькими ломтиками порезали на всех.