— Вы уверены, что это тот же самый убийца?
Что им сказать?..
— Единственный, кто может ответить на ваши вопросы, — это доктор Янц. Потерпите, пока мы выясним, будет ли он в состоянии говорить.
— Он выживет?
— В данный момент я знаю об этом не больше вашего.
Позвонил Скоби, сообщил, что наряд из „Колизея” приволок толпу так называемых свидетелей. Никто ничего не видел — они просто проходили через туннель в тот момент, когда Янц упал.
Крицман отправился на розыски доктора Линдсея. Линдсей был с Янцем на стадионе. Он сказал, что Янц пошел кому-то звонить. Вероятно, так оно и было.
Линдсей не стал бы шататься по городу, убивая людей топориком для льда. Или стал бы?
„Параноик кажется нормальным. В этом-то и состоит вся трудность подобных случаев”.
Линдсей сам так сказал.
В любом случае надо с ним поговорить, выяснить все детали: никогда не знаешь заранее, что может пригодиться...
Крицман нашел доктора наверху — Линдсей разговаривал по телефону с секретаршей Янца, она же — его племянница, Терри Эймс. Девушка сейчас приедет в госпиталь.
Племянница. Еще одно осложнение.
— Позвольте мне встретить ее, — попросил Линдсей. — Она очень расстроена.
Она расстроена...
Ладно, пусть идет. Все равно делать нечего. Можно только ждать. Ждать известий из операционной.
Они с Боннером стояли неподалеку от лифта, когда их снова нашли репортеры.
— Ничего нового, лейтенант?
— Как мы поняли, приезжает его племянница?
— Где она была во время убийства?
— Да не лезьте вы все сразу! — Это Боннер пытается удержать фронт. — По одному, пожалуйста.
Открылась дверь лифта. Вышел Линдсей. А с ним — симпатичная блондинка и молодой парень в темном костюме. Линдсей вывел девушку. Она плакала.
— Лейтенант Крицман — мисс Эймс.
Лейтенант кивнул.
— Мы вас ждали.
Он больше ничего не успел сказать — налетели репортеры.
— Это его племянница?
— Минутку, мисс... я бы хотел спросить вас...
Крицман загородил девушку:
— Попозже, ребята, очень вас прошу!
Он поискал взглядом, куда бы спрятать девушку, и заметил приближавшуюся старшую медсестру. Она заметила умоляющий взгляд Крицмана и прибавила шаг.
— А ну-ка, — сказала она, — быстро все вниз!
Она погнала репортеров к лестнице, не обращая внимания на шумные протесты, — словно овчарка, сгоняющая стадо.
— Вниз! На первом этаже прекрасное фойе. Там можете шуметь сколько угодно.
— Что слышно о докторе Янце?
— Я прослежу, чтобы вам сразу сообщили, как только что-то прояснится.
Она загнала их в лифт, и дверь закрылась.
Крицман повернулся к девушке.
— Когда я смогу увидеть дядю? — спросила она.
— Не сейчас. Рядом с реанимационной есть комната для ожидающих. Хотите пока посидеть там?
— Я пойду с вами, — сказал девушке Линдсей.
Он открыл дверь перед Терри, а когда она вошла в комнату для ожидающих, повернулся к Крицману и спросил едва слышным шепотом:
— Какие-нибудь новости?
Крицман покачал головой.
— Никаких. Скажите ей, что убийца не попал в сердце.
Линдсей кивнул и исчез.
Боннер, прищурившись, посмотрел на стенные часы.
— Пожалуй, я пойду вниз, задержу прессу до приезда прокурора.
— Валяй.
Сержант направился к лестнице - неторопливые госпитальные лифты его раздражали. Крицман посмотрел ему вслед, затем обернулся.
Молодой человек в темном костюме все еще стоял в коридоре, у двери комнаты для ожидающих.
Репортер?
Крицман подошел к нему.
— По-моему, мне не сказали вашего имени, — сказал он.
— Кэмпбелл. Чарльз Кэмпбелл.
Мягкий голос, приятная улыбка. Не репортер. Кто же?
— Вы знакомы с доктором Янцем?
— Да, я друг мисс Эймс.
Это объясняло его присутствие.
Юноша перестал улыбаться. Теперь он был очень серьезен.
— Лейтенант, каково ваше мнение? С доктором Янцем все будет в порядке?
— Хорошо, если бы так. Мы только на это и надеемся.
Крицман пригляделся. Парень побледнел, губы его скривились. Такое же выражение лица Крицман видел в зеркале - час назад, перед тем как его вырвало.
— Эй, — сказал он, — у вас такой вид, словно вам нужно глотнуть свежего воздуха.
— Что?.. А, это от неожиданности, — молодой человек отвернулся. — Не беспокойтесь, со мной все в порядке.
— Ну... — Крицман пожал плечами. — Я пойду, пока еще есть время, выкурю сигарету.
Он подошел к лестнице и начал спускаться. Когда поворачивал на площадке — оглянулся. Молодой человек стоял на том же месте, не шелохнувшись.
24
Значит, это и есть Крицман.
Какое разочарование! Крицман. Всего лишь фараон, глупый фараон, он даже не видит того, что находится у него прямо под носом.