Крицман вошел в столовую с листком в руке. Линдсей посмотрел на него.
— Кофе?
— Нет, спасибо. Я должен идти... Окружной прокурор скоро приедет.
Он встал перед мисс Эймс.
— Кстати... вы ведь сегодня не ходили на матч?
— Нет. А что?
— Просто спросил. Вот это оказалось в вашей машине.
Он протянул ей рекламку. Девушка прочитала ее, и Линдсей — тоже. Они обменялись озабоченными взглядами.
— Не понимаю, откуда это, — сказала Терри.
Крицман сложил бумагу и сунул в карман.
— Ну, должно быть, их подбрасывали в машины по всему городу.
— Вы знаете, что мой дядя уже в реанимации?
Лейтенант кивнул.
— Приблизительно через полчаса он должен очнуться. Я узнаю у главврача. Когда разрешат, вы сможете пойти вместе с нами. А пока — извините меня...
Он повернулся и вышел в холл.
Линдсей поднял свою чашку.
— Знаешь, я никак не ожидал застать тебя сегодня в кабинете.
— Я ждала Чарльза.
Он поставил чашку.
— А где Чарльз?
В последний раз я его видела наверху, у комнаты ожидания, — Терри покачала головой. — Должно быть, ушел домой.
Линдсей нахмурился.
— Терри, ты говоришь, что ждала его в кабинете?
— Да. Он одолжил у меня машину. Ему нужно было в обед встретиться со своим адвокатом.
— Когда он приехал?
— В семь.
— Ровно в семь? Ты уверена?
— Конечно, уверена, — она замолчала. Потом тревожно спросила: — Что ты имеешь в виду, Дэйв?
— Да так... вспомнил один разговор с твоим дядей.
— Дэйв...
— Знаю, — он встал. — Нервы. Слишком много кофе.
Она улыбнулась ему.
— Я рада, что ты здесь. Это ожидание...
Понимаю.
Он снова сел.
— Но все, что мы сейчас можем, — это ждать.
26
...Чарльз тоже ждал — ждал, когда опустеет коридор. Потом вытер пот со лба и подошел к полицейскому, стоящему у двери с табличкой „Реанимация”.
Патрульный сделал шаг в сторону.
— Добрый вечер, доктор.
Чарльз кивнул и вошел в палату.
Все оказалось очень просто.
Чарльз представлял себе реанимацию совсем другой. А здесь — просто ряд каталок вдоль стены. Все пустые. Все? Нет, постой, та, что в конце ряда...
Сквозь паутину соединительных проводов Чарльз заметил неподвижное тело. Доктор Янц. Лежит и ждет его... ждет это ...
Это было в кармане. В руке Чарльза.
Чарльз подошел и встал рядом с каталкой. Его взгляд остановился на лице Янца. Лицо было маской. Маской смерти.
Конечно, Янц жив « он дышит, тонкие голубые вены пульсируют на висках возле закрытых глаз.
Он медленно достал из кармана скальпель. Блеснуло острое лезвие.
Больше — никаких промахов. Никаких ошибок.
Чарльз посмотрел на скальпель, потом на горло доктора Янца. Инструмент дрогнул в руке. Блеск...
— Доктор!
Она вышла из-за ширмы в другом конце палаты: медсестра в белом халате. С журналом в руке.
Он едва успел краем глаза уловить внезапное движение и спрятать скальпель в карман... Потом обернулся.
— Вы уже перевозите его? — спросила медсестра.
— А... Да...
Она кивнула.
— Старшая сестра меня не предупредила. Вы позвали санитара?
— Нет.
— Я вызову.
— Все в порядке, — поспешно заверил он. — Я сам.
Подойдя к изголовью каталки, он толкнул ее. Каталка двинулась легко и бесшумно. Бесшумно, как смерть.
Медсестра открыла дверь, и каталка выскользнула наружу. В тишине Чарльз слышал только один звук: звук слабого, хриплого дыхания доктора Янца.
Полицейский взглянул на них, когда сестра взялась за другой конец каталки.
— Перевозите?
Молчание.
— Перевозите?
— Да, сержант, — поднял голову Чарльз. — Ах да, вы бы не могли сообщить старшей сестре? Скажите ей, что пациент переведен в отдельную палату.
— Хорошо.
Так. Благополучно миновали полицейского, избавились от старшей сестры. Куда теперь? В лифт, конечно. Только необходимо отделаться от этой пиявки-медсестры.
Дверь лифта открыта. Очередная удача. И коридор пуст. Впрочем, удача его и не покидала. Вообще-то, удача — это просто результат точного планирования и единства с реальностью.
Он вошел в лифт, втянул за собой каталку. Медсестра собиралась войти следом, но Чарльз знал, что необходимо сказать, — и вообще он теперь знал все на свете.
Он улыбнулся сквозь маску.
— Ах да, сестра...
— Да, доктор?
— Я забыл сказать сержанту номер палаты.
— Я вернусь.
Она повернулась, чтобы идти, и Чарльз сказал ей вслед:
— Передайте, что мы едем в шестьсот седьмую.
Он протянул руку и нажал на верхнюю кнопку.
Когда дверь закрылась, он уже сжимал в руке скальпель.