– Да, и как можно скорее, – теперь в голосе Уитни слышалось явное облегчение.
– Я выезжаю.
Интересно, что все-таки случилось? Связано ли это с его здоровьем? Может, он застал свою жену с другим мужчиной? Это было бы очень глупо со стороны Алисии, но эта женщина никогда не казалась Аманде особенно умной. Просто ей очень повезло в жизни.
Аманда осадила свое разыгравшееся воображение.
– Ты живешь по прежнему адресу?
– Пока да.
Пока? Что это означало? Ведь Уитни перенес в Даллас центр своей деятельности. Он не уедет отсюда, если только…
Если только что?
– Я пошлю Сондерса, чтобы он привез тебя.
– Хорошо, я… – Аманда поднялась и уже собиралась повесить трубку, когда на другом конце провода послышалось смущенное покашливание.
– Нет. Я не могу этого сделать. Сондерс больше не работает на меня. Мне очень неудобно просить тебя, но не могла бы ты приехать сама, Аманда?
– Нет проблем. Буду через полчаса, – пообещала Аманда и мысленно добавила: «Даже если придется нарушать скорость всю дорогу от меня до твоего дома».
Сондерс был шофером Уитни все то время, что Аманда его знала. Старик переехал вместе с Уитни сначала в Лос-Анджелес, потом в Даллас. Неужели Сондерс умер? Аманда точно знала, что он никогда не ушел бы от Уитни, он был слишком предан Уитни и слишком гордился своей должностью, чтобы уволиться.
Если только его не вынудила к этому Алисия. Неужели эта женщина сумела под каким-то предлогом уволить Сондерса?
Предупредив Карлу, что уходит, Аманда быстро направилась к машине. Интересно, что же все-таки произошло?
5
Стрелка спидометра колебалась возле отметки «семьдесят». Аманда все давила и давила на газ. Ею владели любопытство и нетерпение, в голове крутились сотни вопросов.
Почему слова Уитни были такими таинственными, голос его – таким несчастным? Почему он позвонил ей именно сейчас, после того как они не общались столько времени? Что происходит? И почему Уитни не мог сказать, что случилось или хотя бы намекнуть ей по телефону? С ним явно творилось что-то нехорошее. И ей вовсе не требовалось опыта работы в журналистике, чтобы это понять.
Но как могло приключиться что-нибудь плохое с Уитни Грейнджером? Уитни родился и жил под счастливой звездой. Все, к чему прикасалась его рука, было обречено на успех. Он был наследником Мидаса, только все, чего он касался, превращалось в машины, а не в золото.
Погруженная в свои мысли, Аманда едва не проскочила поворот, ведущий к дому Уитни. Она показала охраннику удостоверение личности, и он пропустил ее во владения Уитни. На стоянке грелся на солнышке похожий на огромного кита серебристый лимузин Уитни.
Аманда вылезла из машины. Кругом было как-то странно тихо и пусто, словно все вдруг исчезли, растворились в ночных сумерках. Она взялась за латунный дверной молоток, висевший на резной двери, и тихонько постучалась.
Дверь открылась почти в ту же секунду. У Аманды даже возникло впечатление, что Уитни стоял за дверью в ожидании ее приезда.
Он был таким же высоким, каким она его помнила, но стал болезненно худым, однако худоба только подчеркивала его мужественную красоту. Он немного напоминал поэта-романтика с горящими глазами. Все те же волосы – не слишком длинные, не слишком короткие. Однако теперь в них мелькали седые пряди. Несмотря на то, что Уитни был дома, на нем был строгий деловой костюм.
Уитни улыбался, но глаза его были грустными и тревожными. Он взял Аманду за руку, стараясь вести себя как ни в чем не бывало.
– Здравствуй, Аманда. Как хорошо, что ты смогла приехать.
– Было бы непростительно с моей стороны не откликнуться на твою просьбу, – сказала она, переступая через порог. Шаги ее эхом разнеслись по пустому холлу.
Где же семья Уитни? Где слуги? Где вообще кто-нибудь?
Аманда растерянно огляделась.
– А что случилось с Гастингсом?
Гастингс был дворецким Уитни.
Взяв Аманду под локоть, Уитни повел ее в гостиную.
– Он покинул меня, – ответил он на вопрос о Гастингсе.
– И Гастингс тоже? – удивилась Аманда. – Похоже, этот дом постигло что-то вроде библейской чумы, которая унесла всех верных и преданных слуг.
Уитни знаком указал ей на белый диван, подождал, пока сядет Аманда, потом уселся сам.
– Чума эта не обошла также жен и детей.