— Если ты считаешь, что это благотворно скажется на твоих мозгах, то можно и продолжить, — недовольно буркнул он, прекратив попытки добиться правды. — Что же ты собираешься узнать про меня такого, что тебе поможет?
— Ну, например, расскажи про Уимблдон, где ты всегда играл в паре.
— Увы, у меня никогда не было хороших результатов на траве.
— А женщины, то есть девушки, тем не менее устраивали тебе овации, бегали за тобой по улицам и все такое прочее?
— Какая чепуха!
— Странно, что ты бросил теннис и занялся совсем другим делом… — она закрыла ладонями глаза, напрягая свои познания в финансовой сфере, — …около четырех лет тому назад.
Перед ней возникли страницы финансового ежегодника. Фирма «Элена Мендос» с филиалами во Франции, Америке, Италии… Она открыла глаза.
— Ах вот кто твоя жена!
— Была, а теперь нет. — Он выделил последнее слово, сопровождая его резким движением головы, столь резким и энергичным, что вьющиеся волосы закрыли лоб. — Теперь у нее другой муж, негодяй, каких трудно представить.
— Джон Руктон, — вырвалось у Лилит внезапно всплывшее в памяти имя. — Не он ли перехватил твое дело?
— Он пешка! — Его черные глаза вспыхнули. — Элена занималась фирмой сама и действовала, как могла, уверенно. Но ее… муж почти всегда оставался в тени. Он ждал… — Хосе сжал губы, не желая продолжать.
Лилит перевела взгляд на море, более не делая вида, что старается напрячь память. Где-то я читала, вспомнила она, что Мендос в настоящее время переживает финансовые трудности.
Работая в банке, Лилит пристально следила за всеми новостями в мире финансов. Известно, что магазины Элены Мендос в течение последних пяти лет процветали, ее фирма получала выгодные заказы. Созданная Эленой модель теннисного костюма пользовалась огромным спросом и популярностью. Почти все фасоны спортивной одежды миссис Мендос создавала для своего известного в спортивных кругах мужа. Он бросил спорт ради того, чтобы занять место коммерческого директора в их фирме, и с его помощью дела резко пошли в гору. Но продолжалось это недолго. Пресса не обошла вниманием постепенный закат фирмы.
— Увы, популярность фирмы стала быстро падать, — сказал Хосе. Однако в его словах Лилит не почувствовала мстительной удовлетворенности. — Вскоре Элена не смогла выплатить долги. К сожалению, у нее не было достаточного опыта в ведении дел, а человек она самоуверенный, считала, что обладает блестящими способностями, но вовремя не сумела сориентироваться… — Он вздохнул и, помолчав секунду, добавил: — К счастью, я своевременно вышел из дела.
— Насколько я понимаю, ты получил свою долю прибылей, когда они еще были.
— Акции меня не интересовали. Я храню свое состояние на банковских счетах, — сообщил он без тени хвастовства. Просто констатировал факт, который не требовал дальнейших пояснений. — Это дает мне возможность безбедно жить в самой красивой стране в мире…
— Если так, то почему ты не чувствуешь себя счастливым? — Задав вопрос, Лилит сразу же прикусила язык, почувствовав неуместность своих слов, — слишком далеко зашла, взяв на себя право оценивать, счастлив он или нет. — Мне показалось, — пояснила она, внутренне стыдясь своей бестактности, — будто ты все время стараешься убедить себя, что счастлив.
— Но я действительно счастлив, — произнес Хосе с некоторой иронией и всем своим видом постарался это показать. Однако когда отвернулся, напряжение в его фигуре выдало, что у него совсем иное внутреннее состояние. — У меня есть все, о чем я только мечтал…
— Все-все? — не сдержав себя, почти выкрикнула Лилит. — Разве ты перестал думать о своей жене? Разве ты перестал ее любить?
Если бы он принялся с горячностью отрицать, сразу бы стало ясно, что Хосе говорит неправду. Но он вообще ничего не сказал, на лице не дрогнул ни один мускул. В его темных глазах читалась холодная надменность.
— Если бы я любил ее по-настоящему, неужели отпустил бы, позволил уйти?
Лилит вспомнила фотографии, на которых запечатлена Элена. Женщина поражала совершенными чертами лица. В свое время, разглядывая рекламные буклеты, Лилит отчетливо поняла, как невыразительна ее внешность.
— Неужели между вами все кончено? — спросила она, сомневаясь в полном разрыве. — И как давно это случилось?
— Как бы там ни было, но это произошло, — сказал он. — И довольно давно. Наш брак длился около пяти лет, но к концу пятого года мы превратились, — его рот сложился в брезгливую гримасу, — просто в холодных деловых партнеров.