— Ну, зачем ты меня вытащила? — простонал хомяк. — Я до того хорошо спал, а тут вон почти сотня разбойников. Мне и так осталось жить пару месяцев, а ты хочешь приблизить мою кончину. Боги, ну зачем вы отдали меня в руки этой дуре? Я у неё даже сдохнуть не могу как нормальный порядочный хомяк!
— Сей странный зверь, что телом так нелеп, в раздумиях своих себе построил склеп, — прокомментировал речь хомяка меч.
— Замолкни! — рявкнула на клинок воительница. — А ты, Ыхыр, быстро произноси своё пророчество!
— Меня зовут Зернопуз, — захныкал хомяк. — И предречь я могу только собственную смерть.
— Ну, пожалуйста. А я тебе за это семечек насыплю.
— Семечек? — хомяк задумался. — Эх, ладно. Предрекаю всем страшные муки при жизни, суровую гибель и разные прелести загробной жизни. Тра-ля-ля, бу-бу-бу, давай сюда семечки!
— Нет, Ыхыр, давай нормально, иначе никаких семечек!
— Я точно сдохну. Дай мне хотя бы самку, чтобы получить последнее наслаждение перед смертью.
— И страстью сердце было полным, хоть он простой хомяк безродный, — вновь завёл свою шарманку меч.
Пэтти с раскрытым ртом взирал на всю эту картину и не сразу заметил, что сзади к нему кто-то подошёл. Лишь когда над самым его ухом раздалось чавканье, Редькинс обернулся и уткнулся носом прямо в огромное пузо. Подняв голову, хоббит увидел и лицо обладателя живота, всё заплывшее жиром. Оно показалось Пэтти смутно знакомым.
— Захватывающее представление Вы тут устроили, коллега, — довольным голосом произнёс толстяк, отбросив в сторону обглоданную косточку. — А если Вас не затруднит, не могли бы Вы спустить мне вон ту птичку, — он ткнул пальцем в одного из зомби-петухов, продолжавших нарезать круги над поляной. — Больно уж он мне приглянулся.
Хоббит удивлённо захлопал глазами, но вертел всё-таки спустил. А потом и ещё один, для себя. Толстяк тут же вонзил зубы в бедро птицы, не переставая жевать, поднял руку вверх, как-то необычно сложил пальцы, и небольшая группка разбойников, пытавшихся тихонько скрыться в лесу, превратилась в несколько горсток пепла.
— Ух ты! — Пэтти был в полном восторге. — Вот это сила!
— Благодарю Вас, коллега, — скромно потупился толстый волшебник. — Однако смею Вас заверить, что Ваше выступление значительно превосходит то, что могу продемонстрировать я, как по изысканности, так и по произведённому на зрителей психологическому эффекту. Но вот что касается Вашей школы… Будь я на Вашем месте, то вообще не стал бы её публично демонстрировать.
— Ничего такого в моей школе нет, — пожал плечами хоббит и тут же указал пальцем на бушующую воительницу, ведущую безумный спор с мечом и хомяком. — А ты вместе с той дамой? Скажи, что это с ней творится?
— Да, я с ней, — ответил толстяк. — Можете не обращать внимания, у неё часто случаются всякие заскоки. Вот, к примеру, вчера она потребовала, чтобы мы, как истинные воины, ночевали на улице под ближайшей пальмой. Естественно, я и ещё один наш спутник отправили её с таким предложением куда подальше, за что она на нас сильно обиделась и решила ночевать под открытым небом в одиночестве. В итоге, утром нам пришлось вытаскивать нашу спутницу из-за решётки, потому что городская стража во время ночного обхода приняла её за бездомную и арестовала за бродяжничество. К тому же после сна на каменной мостовой практически без одежды наша «прекрасная воительница» простудилась и теперь постоянно чихает. Или вот ещё…
Последних слов хоббит уже не расслышал, потому что к его спине снова кто-то приблизился, и у этого кого-то был весьма зловещий голос.
— Хоббит-боббит, у тебя есть мясо? Хоббит-боббит, ты не хочешь меня покормить? — порычало нечто.
Пэтти обернулся и впервые за время похода почувствовал что-то, отдалённо напоминающее страх. Возле Редькинса стоял огромный конь незнакомой хоббиту масти «вороной в разводах» и злобно скалился.
— Хоббит-боббит, дай мне мясо! — снова сказал конь.
— А у меня его нет, — еле-еле выдавил из себя Пэтти, у которого от изумления отнялся язык. Говорящие лошади, в отличие от тех же говорящих хомяков, совершенно не вписывались в его мировоззрение.
— И-и-и-и-и! — заржал конь. — Тогда я съем тебя!
— Не бойтесь, коллега, не съест, — успокоил хоббита толстяк. — Он только может только угрожать, а на самом деле безобиднейшее создание, как и всё, что входит в комплект снаряжения нашей бедной «принцессы».