— Вот-вот, — хмыкнул Хафейн. — Целых три нападения за сутки!
— Да, — кивнул маг. — Вчера вечером нас пытались отравить в трактире, и спаслись мы только благодаря моему хорошему нюху. Сегодня с утра были обстреляны из кустов, а час назад угодили в ловушку, в которой нас чуть ни пришибло бревном.
— Печально, — пробормотал Торлес. — Но, честно говоря, я сомневаюсь, чтобы у кого-то из наших конкурентов нашлось лишнее время на организацию всего этого.
— Боюсь, это уже действительно не наши конкуренты. Не забывайте, что Милфудж рассказывал нам о своём враге — боге смерти Альбимее, которому совсем не выгодно усиление бога желаний. Мне кажется, что эти засады — дело рук его адептов.
— Это было бы замечательно, — злобно улыбнулся Хафейн. — Сразиться с богом смерти. Да моё имя потом на весь мир прогремит!
— Вообще-то не с богом смерти, а всего лишь с его приспешниками, — сказал Ефсий. — Незачем Альбимею самостоятельно сражаться, когда у него полно верных и довольно сильных слуг.
— Ничего-ничего, — богоборец погладил свою саблю. — Вот когда я перебью всех его слуг, тогда ему уже ничего не останется, как выйти на битву самому!
Толстый маг только снисходительно покачал головой в ответ.
— Послушайте, так вы хотите объединиться для того, чтобы совместно давать отпор сторонникам Альбимея? — вопросительно поднял бровь дракон.
Урлог упорно молчал, скрывая свое отношение к этой ситуации. Гном, как обычно, ворчал. Мнениями хоббита и представительниц прекрасного пола интересоваться никто и не думал, однако одну из девушек это явно не устроило.
— В одиночку я бы спокойно прорвалась сквозь любые заслоны, но поскольку мне приходится тащить с собой двух изнеженных мужчин, это становится довольно проблематичным, — с лёгким презрением в голосе начала «воительница».
— Ветка, заткнись, а?! — перебил её Хафейн.
— Я же просила тебя не произносить этого имени! У меня есть правильное имя.
— Тогда… Фанька, заткнись!
— Чтооо?!
— Так сама же сказала, что ты Мирабелла-Стефания и прочее-прочее-прочее. Ну, понимаешь, для моих хилых мужских мозгов это слишком длинно и непонятно, поэтому буду сокращать твою правильную кличку до Фаньки, — ехидно отозвался пустынник.
— Я тебя сейчас убью!
— И тогда потеряешь возможность участвовать в нашем маленьком приключении.
— Тихо! — наконец подал голос эльф. — Урлогу нужно знать, что вы не идти против него.
— Клянусь мудрейшим Мусиддином, — моментально ответил Хафейн. — И ручаюсь за своих соратников, что никто из нас не поднимет руки, клинка и прочего оружия и не затаит злого умысла против вас до тех пор, пока стрелки наших компасов ни покажут нахождение осколка!
— Да сломаться меч и иступиться топор, если Урлог или его товарищи нарушать этот обет! — на одну из серьёзнейших клятв пустынного народа варвар ответил самой основательной северной.
Возражать двум таким бойцам никто не осмелился, поэтому сразу начались сборы в дорогу. Поскольку главная цель уже определилась, народ потихоньку стал забывать об обещании, данном после гномьей песни, и в отряде снова возникли ссоры и скандалы. Фанька, как с лёгкого языка Хафейна стали звать воительницу, лезла со своим непререкаемым авторитетом в любое дело, начиная от дележа трофеев и заканчивая навьючиванием конфискованных у разбойников лошадей и приведённых волшебницей мулов. Конечно же, отовсюду «принцессу» грубо отправляли очень далеко, что не лучшим образом сказывалось на её настроении.
В итоге Фанька так огорчилась, что не заметила, как наступила на подол платья Арледы, в результате чего длинная юбка волшебницы разорвалась наискосок до самого бедра. Тут уже пришлось утихомиривать разъярённую Арледу и запихивать упирающуюся воительницу за баобаб, чтобы взбесившаяся блондинка ни превратила Фаньку в какую-нибудь лягушку или, хуже того, в разукрашенное чудище. Воспользовавшись всеобщей суматохой, Торлес, подхватив под ручку дриаду, удалился с ней в заросли. Заметив исчезновение дракона, Арледа сразу же позабыла о Фаньке и быстренько организовала всех на его поиски, на которые ушло как минимум полчаса. В итоге нервы всем стала портить уже Верениен, удручённая столь бестактным вмешательством в свою личную жизнь. Дриада бесцельно бродила по поляне, яростно дергала себя за зелёную косу и бурчала под нос что-то нелицеприятное обо всех спутниках в целом и об Арледе в частности.
Маг-обжора засунул в свой мешок почти всё съестное, что нашёл в разбойничьем лагере. Причем еды оказалось так много, что ноги его лошадки начали подгибаться. Естественно, остальным не понравилось такое самоуправство Ефсия, но, несмотря на обидные эпитеты и угрозы в свой адрес, маг ни с кем так и не поделился, а отнимать у него еду силой побоялся даже безбашенный Хафейн.