- Это было бы замечательно, - злобно улыбнулся Хафейн. - Сразиться с богом смерти. Да моё имя потом на весь мир прогремит!
- Вообще-то не с богом смерти, а всего лишь с его приспешниками, - сказал Ефсий. - Незачем Альбимею самостоятельно сражаться, когда у него полно верных и довольно сильных слуг.
- Ничего-ничего, - богоборец погладил свою саблю. - Вот когда я перебью всех его слуг, тогда ему уже ничего не останется, как выйти на битву самому!
Толстый маг только снисходительно покачал головой в ответ.
- Послушайте, так вы хотите объединиться для того, чтобы совместно давать отпор сторонникам Альбимея? - вопросительно поднял бровь дракон.
Урлог упорно молчал, скрывая свое отношение к этой ситуации, гном, как обычно, ворчал. Мнениями хоббита и представительниц прекрасного пола пока никто и не думал интересоваться, однако одну из девушек это явно не устроило.
- В одиночку я бы спокойно прорвалась сквозь любые заслоны, но поскольку мне приходится тащить с собой двух изнеженных мужчин, это становится довольно проблематичным, - с лёгким презрением в голосе начала "воительница".
- Ветка, заткнись, а?! - перебил её Хафейн.
- Я же просила тебя не произносить этого имени! У меня есть правильное имя.
- Тогда... Фанька, заткнись!
- Чтооо?!
- Так сама же сказала, что ты Мирабелла-Стефания и прочее-прочее-прочее. Ну, понимаешь, для моих хилых мужских мозгов это слишком длинно и непонятно, поэтому буду сокращать твою правильную кличку до Фаньки, - ехидно отозвался пустынник.
- Я тебя сейчас убью!
- И тогда потеряешь возможность участвовать в нашем маленьком приключении.
- Тихо! - наконец подал голос эльф. - Урлогу нужно знать, что вы не идти против него.
- Клянусь святым Мусиддином, - моментально ответил Хафейн. - И ручаюсь за своих соратников, что никто из нас не поднимет руки, клинка и прочего оружия и не затаит злого умысла против вас до тех пор, пока стрелки наших компасов ни покажут нахождение осколка!
- Да сломаться меч и иступиться топор, если Урлог или его товарищи нарушать этот обет! - на одну из серьезнёйших клятв пустынного народа варвар ответил самой основательной северной.
***
Возражать двум таким бойцам никто не осмелился, поэтому тут же начались сборы в дорогу. Поскольку главная цель вроде как определилась, народ потихоньку стал забывать о данном после гномьей песни обещании, и в отряде снова возникли ссоры и скандалы. Фаньке, как с лёгкого языка Хафейна стали звать воительницу, требовалось влезть со своим непререкаемым авторитетом в любое дело, начиная от дележа трофеев и заканчивая навьючиванием конфискованных у разбойников лошадей и приведённых волшебницей мулов. Конечно же, отовсюду "принцессу" грубо отправляли очень далеко, что не лучшим образом сказывалось на её настроении.
В итоге Фанька так огорчилась, что не заметила, как наступила на подол платья Арледы, в результате чего длинная юбка волшебницы спереди разорвалась наискосок до самого бедра. Тут уже пришлось утихомиривать разъярённую Арледу и запихивать упирающуюся воительницу за баобаб, чтобы взбесившаяся блондинка ни превратила Фаньку в какую-нибудь лягушку или, хуже того, в разукрашенное чудище. Воспользовавшись всеобщей суматохой, Торлес, подхватив под ручку дриаду, удалился с ней в заросли. Заметив исчезновение дракона, Арледа сразу же позабыла о Фаньке и быстренько организовала всех на его поиски, на которые ушло как минимум полчаса. В итоге нервы всем стала портить уже Верениен, удручённая столь бестактным вмешательством в свою личную жизнь. Дриада бесцельно бродила по поляне, яростно дергала свою зелёную косу и бурчала под нос что-то нелицеприятное обо всех спутниках в целом и об Арледе в частности.
Маг-обжора запихал в свой мешок почти всё съестное, что нашёл в разбойничьем лагере. Причем еды оказалось так много, что ноги его лошадки начали подгибаться. Понятное дело, остальным не понравилось такое самоуправство Ефсия, но, несмотря на обидные эпитеты и угрозы в свой адрес, маг ни с кем так и не поделился, а отнимать у него еду силой побоялся даже безбашенный Хафейн.
Пэтти просто мешался у всех под ногами, по сто раз с гордостью пересказывая каждому, как он запугал разбойников. Естественно, его тоже посылали, причем ещё громче и дальше, чем Фаньку.
В конце концов, когда вроде бы все вещи оказались собраны, а все дамы успокоились, возник спор по поводу того, чьей же карте следует доверять. Все три карты были правдивы, вот только... Вот только на чертеже прагматичного Урлога отображались все горы, равнины, низменности, реки, болота и пустыни, но границы стран, города и дороги отсутствовали. Зато всё это имелось на карте Торлеса, снабжённое кучей пометок, где и как можно хорошо отдохнуть. Но определить по ней, какие природные препятствия надо преодолеть, чтобы добраться до этих мест, не стоило и пытаться. Даже непроходимые горы здесь никак не обозначались. Карту, принадлежавшую Хафейну, пришлось забраковать сразу, потому что она показывала лишь, где какие животные обитают. После этого богоборец сильно удивился и обвинил соратников в непрактичности, ведь по его мнению знание расположения источников пищи является главным условием успешного похода.
За руганью и пререканиями "божьи посланники" не сразу заметили, что солнце уже прошло почти весь свой дневной путь по небосклону и быстро движется на запад и по-хорошему надо готовиться к ночёвке на этой поляне. Однако тот факт, что они, скорее всего, плетутся в хвосте шестисотенной толпы куда более удачных приключенцев, заставил отряд принять решение выступить в поход немедленно.
Радовало то, что удалось отвязаться от Абраза, хотя и дорогой ценой: вновь расстроенными девушками. Торлес, несмотря на протесты и слёзы Верениен и Арледы, клятвенно пообещал лорду жениться на его обесчещенной сестре, а в качестве залога своего возвращения в Суркелан отдал ему свой амулет, подтверждающий принадлежность к драконьему роду. Абраз, впрочем, как и все присутствующие, онемел от изумления, поскольку такие амулеты делались из драконьего камня, очень редкого и прочного минерала, и за деньги, вырученные от его продажи, можно было приобрести как минимум половину лавок и мануфактур имперской столицы. Уезжал лорд с довольной улыбкой на лице, благоговейно прижимая левую руку к тому месту, где под доспехом болтался надетый на шею амулет. Ведь теперь, даже если Торлес не сдержит своё обещание, авторитет семьи Абраза, благодаря обладанию драконьим камнем, возрастёт до небес, и на грехи сестрёнки общественность с лёгкостью закроет глаза.
Отряд уже почти покидал поляну, когда грустившей из-за обета любовника и испорченной одежды Арледе надоело созерцание своего платья с косым швом через весь подол, и она принялась осматривать округу. Среди всего прочего взгляд девушки скользнул по набедренной повязке Урлога, остановился на ней и вдруг загорелся огнём. С проворством дикой кошки волшебница подскочила к эльфу и, вцепившись в данную деталь туалета, так же по-кошачьи прошипела:
- Продай мне её.
- Что? - Урлог на секунду оторопел.
- Шкура розового песца, - восторжённо шептала Арледа. - Самый дорогой и самый элитный мех из всех существующих. Он добывается в глубинах Страны Льдов и продается на вес алмазов. Уже пять лет за этим мехом охочусь и никогда бы не подумала, что встречусь с его обладателем. Раньше мне казалось, что на тебе крашеная подделка, но сейчас я пригляделась и поняла, что он настоящий. Ну, продай, ведь сейчас мех розового песца мне жизненно необходим!
- Жизненно необходим?
- Конечно! Ты же видишь это, - волшебница брезгливо провела руками по своей юбке. - Я закончила факультет боевой магии, где меня не учили сращивать порванные волокна тканей, поэтому пришлось зашивать, и в итоге получилось такое вот безобразие. Когда мы доберёмся до эльфов и я смогу купить новую одежду, даже богам неизвестно, но не ходить же мне всё это время вот так? А твоя повязка будет идеально смотреться на тёмно-розовом полотне платья, и ею можно прикрыть этот уродливый шов. Урлог, если ты согласишься продать мне мех розового песца, я дам за него, что захочешь! Моя семья одна из самых состоятельных в Инлоссе, поэтому ты получишь всё, только попроси!