Тентакля задрожала и вырвалась из моих кишок и похоже из лёгких тоже. Я сразу начал задыхаться и захлёбываться от хлынувшей в рот жидкости. Но смог почуять колебания в верхней части моего обиталища, будто крышка открывалась, и, вынырнув на поверхность, наконец откашлялся и начал глубоко дышать.
Вытерев глаза мокрыми и липкими руками, что не сильно помогло, я огляделся. Если меня что-то и сожрало, то это сделало гигантское дерево. Что не так уж и удивительно для этих мест. Я находился в огромной пещере, стены которой, освещённые мягким светом без источника, состояли из переплетения огромных корней.
В моих покоях, во дворце, можно смело играть в волейбол даже не двигая мебель. Эта же пещерка могла поместить в себе две моих опочивальни уж точно.
Сам же я пребывал в каком-то ванноподобном коконе, размером с джакузи для бегемота. Его крышка похожая на листик лопуха-переростка сейчас была открыта, что позволило мне выпасть на тёплый деревянный пол.
Не успел я толком прийти в себя и разобраться что со мной хотели сотворить в этом сосуде, как в голове уже роились противоречивые мысли:
- Если я у эльфов в гостях... плену... то с хера ли под ногами пол из обработанной древесины, ушастики за такое сами кому угодно бошки поотворачивают? Если меня сожрала гигантская тварь, вопрос - тот же, на кой у неё внутри пол и свет?
Но вот мой блуждающий взгляд упёрся в стол. Столик! Значит я всё же у ушастиков, нервная мысль, что всё это время требовала немедленно бежать куда угодно, даже в голом виде, и спасать моих недоспасённых эльфят резко угомонилась.
Мои ушастики тогда ещё были живы, значит вероятнее всего они в порядке. Я их сберёг, сохранил... достигнута контрольная точка? Поток голозадых треволнений прервал открывающийся, по мере стекания жижи с лица и привыкания глаз к освещению, вид на эту "пещеру".
Чуть дальше моего кокона находились столики со склянками и алхимическими прибамбасами, котёл, горелки, в аквариуме прямо в стене квакали головастики или мутантики.
Дальше - интереснее. Рядом с аквариумом шли стойки с оружием, но не простым, а, наверняка, коллекционным, из набора настоящего мясника-садиста, тонкие и заковыристые лезвия оставляли широкий простор для мысли о том, как ими можно кромсать и выскребать начинку из бедной жертвы.
Столик, к которому я подошел, впечатлял не меньше. Металлические, деревянные и какие-то полу растительные приспособы, предназначенные толи для трепанации то ли для кастрации, слабо поблёскивали в лучиках приглушенного света.
- Епа... - чуть не вывалил я кирпич на пол, хватаясь за самое главное, но колокольчики со своим лидером оказались на месте.
Рядом стоял другой столик, на котором находились останки расчленённого обгорелого трупа, скорее даже не расчленённого, а разорванного на куски. Эти куски поддерживались ниточками, привязанными к деревянному каркасу, что нависал над столом, в целом образуя жутко изувеченный силуэт.
- Видать этому бедолаге повезло меньше моего.
В этот немного волнительный момент на меня словно накатили эмоции или таковыми мне показались рвотные позывы, и я немного запачкал пол. Хорошо ещё, что не сделал это тем способом, что обычно применяют запуганные до усрачки персонажи.
И только, когда я закончил предаваться само излиянию, наконец заметил, что все ожоги и порезы на мне пропали, а на их месте - привычная, хоть и бледноватая, но такая родимая, кожа!
На том же пыточном столике я заприметил серебряное блюдо с ватками. Ватки к чёрту! И вот я любуюсь привычной по памяти мордой лица. Значит я всё ещё - Я... Собираться с мыслями и приходить в себя дальше мне не дали. Из единственного прохода в этой пещере или дупле послышались голоса.
То, что меня облачили в родную шкурку конечно же хорошо, но то, что я нахожусь в пыточной, о которой маньяки могут только мечтать, всё же меня смущало. Пока мысли в голове путались, и я пятился непонятно куда, то наткнулся на ещё один столик со скатертью или просто белой тряпкой. К столику крепились держатели для разноцветных линз, а в специальных углублениях с краю покоились различные щипчики, пинцеты и скальпели. Не важно! Главное, что на столе лежали мои шмотки, вернее то, что от них осталось. Кусочки пережаренных лепёшек и сора вместо куртки со штанами, но пояс с кинжалом почти не пострадали. Где-то периодически поблёскивали шарики расплавленных драг металлов, что некогда украшали мою грудь в виде узора. Кармашки на поясе были открыты, изъятой оказалась только одна пустая склянка из-под эликсира, она лежала тут же рядом. С самого краю скатерти покоилась дубина с узорчатой рукояткой, не вписывающаяся ни в мой набор пожарника ни в местный колорит.