«Бах» - его чайник обыденно вспыхнул, а я получил свою энергию.
Наконец стало полегче. Справедливо рассудив о том, что нехер их жалеть, я с каждым шагом делал волшебный взмах факелом, после чего мог двигаться дальше. И вот через какой-то десяток этих фанатиков я оказался у алтаря.
- Приди же повелитель, прими дар! - вопел колобок, занося кинжал над привязанной к святящемуся алтарю девчонкой.
Настоятель был так сильно занят своим ритуалом, что совсем не заметил приближение угрозы, а я еле успел встретить его замах ударом своего факела. Кинжал промахнулся по цели, но так и не остановился, войдя в толщу камня. Не знаю сколько силы было в этом колобке, но отдача от удара выбила колотилку у меня из рук, заставив запястье неприятно хрустнуть.
Зато корявки колобка приобрели способность сгибаться в новом месте, но воплей или гневной тирады в мою сторону не последовало. В меня вперились два чёрных провала на месте глаз главного клирика. По телу пробежала волна озноба, пробирая до самых костей и силясь сковать все мышцы. В этот момент стало действительно страшно, я не мог оторвать глаза от этого всепоглощающего взгляда... но... я по-прежнему находился под действием собственного транса.
Думаю, от жуткого колобка я не отлетел в панике только благодаря ему, а вместо рывка назад просто ещё больше отрешился от происходящего, но и утратил контроль над телом. Движения стали вялыми, сила в руках не ощущалась, они хоть и неохотно, но всё же продолжали мне подчиняться.
Именно в момент последнего удара клирик меня парализовал, вернее притормозил и вот я, как в замедленной съёмке, наблюдаю за тем, как мой пинок ломает ему коленку, руки аккуратно берут его голову, бережно отворачивают от меня и, направив его жуткие провалы на алтарь, заставляют пару раз попробовать камень на зубок. После чего клирик безвольно опал, но его сломанные руки по-прежнему не отпускали кинжал, воткнутый в камень.
Сбоку раздалось чавканье. Пленница, сумевшая разрезать верёвки на руках об ритуальное орудие, самозабвенно вскрывала здоровяка моим же кинжалом, который я брезгливо оставил в его ране. Я не разбираюсь в травмах, но шрамы на её теле выглядели старыми. Однако клирикам от этого легче не станет, я прослежу.
Не смотря на мои намерения, а может именно из-за них, давление на сознание усилилось, от красного света казалось, что меня вот-вот стошнит. Руку, которую я протянул к факелу на алтаре обожгло болью, будто раскалённая плеть завилась вокруг.
- Мало... этого мало... - раздалось рычание, - мне нужны они... все они... отдай мне их, и я одарю тебя.
Этот голос словно пытался выжечь разум, а на ряду с тем, как меня плющило ещё до него, ноги просто подогнулись. Я распластался грудью по алтарю.
- Принеси мне их! - Взвыл голос, требуя явно кого-то одушевлённого.
"Идика ты на хер, мне и так плохо, а оно ещё что-то требует там," - пронеслось в голове в тот момент, когда я наконец схватил рукоять факела. В этот же момент кто-то схватил меня за рубашку и попытался стащить с алтаря, но тут же раздался наполненный болью женский вскрик и мою руку повторно прожгло болью. Но теперь я лежал на боку на самом краешке, нужно только перекатиться и я окажусь на полу.
- Смеешь дерзить мне червь, познай же муки боли... - в этот момент рычащий голос приобрёл шипящие нотки, а я обнаружил, что свечение и звук исходят уже не ото всюду, а от беззубого колобка, который с кровавой улыбкой навис надо мной.
«Бум», «Пшух» - в этот раз мне даже тянуться далеко не надо было, придурок сам удобно подставил свой котелок. Бошка этого Иплана, полагаю настоятель здесь один единственный был, смачно лопнула, обдав залу кровавой вспышкой и резанув по глазам новой порцией боли.
Но на этом "приятные" ощущения не прекратились. Руку с факелом, которую и так уже чем-то пожгло, словно погрузили в кипяток, который без заминки устремился прямо мне в грудь. Впечатления очень странные и очень болезненные, но то, что случилось дальше с этим не сравнится.
Если бы кто-то мог описать каковы ощущения в раскалённой мясорубке, при полном погружении, то этим кто-то был бы я. Меня крутило резало и выжигало одновременно, не помогал даже транс. Где-то далеко недовольно гудел басовитый рык. Именно в ту сторону я махнул рукой из последних сил, ощутив, что удар разбил нечто хрупкое, как стекло, после чего тело потянуло в воронку раскалённой лавы. В голове мелькнула последняя мысль: