Магическое плетение, что питалось его энергией и скрывало отряд от ока демонов, повредилось и распалось, с ним рассыпался и магический плащ Николаса...
- Все на ноги, живо! - проорал Дорн, - приготовиться к бою, Николас, закидывай Зерно в эту проклятую яму!
Но отряд уже был под атакой. Из открывшихся порталов повалили орды монстров. Некоторые из них имели рваные перепончатые крылья, но это не мешало им на огромной скорости атаковать живых с воздуха.
Орки взревели и приняли на себя первый удар. Люди из-за их спин наносили уколы копьями и клинками, эльфы обстреливали крылатых тварей, гномы начали пробивать перегороженный путь к расщелине.
- Криворукий болван! - Силиния бросилась к Николасу, всё ещё сидевшему на заднице и с удивлением уставившемуся на костяной шип в своём плече.
Одна из летучих тварей уже собравшая десяток эльфийских стрел всё же умудрилась метнуть из хвоста отравленный шип, который без проблем преодолел магическую защиту паладина и пробил его доспех и грудь насквозь, застряв в плече принца позади него.
Паладин с честью выполнил свой обет, демонический яд сковал его тело и магические силы, не позволяя ни исцелиться, ни продолжить бой. Но всё же ему хотелось пройти чуточку дальше, однако свет уже померк в его глазах.
- Нет времени на глубокое лечение, мы все уже и так трупы, - эльфийка схватилась святящейся рукой за парня и подняла на ноги, боль притупилась, - идём, сделаем то что должны.
Николас боялся до одури, хоть он и видел множество зверств и ужасов, но сейчас погиб последний его ... друг, по крайней мере так он думал о верном паладине. Во всём мире больше ни осталось никого из близких для него людей. За спиной прогремел взрыв и парня с эльфийкой отбросило вперёд.
Рядом с ними на землю упали камни и щебень вперемешку с человеческими останками. Вот, похоже, что теперь и он остался единственным человеком в этом мире, он последний из своей расы.
Ему что-то орали прямо в ухо, но он не слышал, в ушах и голове стоял гул, а тело будто заледенело. Но вот по нему прошла тёплая волна и мелодичная песня заставила собраться и сконцентрировать внимание на эльфийке.
Она тяжело дышала, на щеке краснела длинная царапина, а на её плече пела свою последнюю песню маленькая фея.
- Точно, - пронеслось в голове у парня, - остались ещё эта невыносимая эльфийка и милая фея. И это Зерно... нужно двигаться...
Эльфийка поняла, что парень пришел в себя и потащила его к обрыву. Огромная клыкастая тварь бросилась на них сбоку, но Дорн подоспел вовремя и его верный молот размозжил твари голову.
Монстр отлетел назад со вмятиной вместо башки, но не упал, а стал шаркать когтистыми лапами, готовясь к новому броску.
Из бока Дорна ручьями лилась кровь и гном, вложивший в последнюю атаку все силы был сильно огорчён живучестью твари.
В этот момент рядом с монстром возник щуплый орк и резанул кинжалом по связкам на лапе, затем, увернувшись от острых когтей, словно дразня, выпрыгнул прямо перед бывшей мордой монстра и крикнул:
- Тайша, слева, прямо между рёбер!
Тут же в указанном месте возникла дымка тени и пронзила длинным клинком сердце зверя.
- Спасибо, конечно, Ром, но я и сама знаю куда бить, - раздался полушёпот тени.
- Вот за что я люблю мою девочку, - расплылся в улыбке орк.
- Хм, ты же не..., - тень не успела договорить.
Её безжизненное тело упало на землю уже без головы, а через мгновение растворилось в окружающей мгле.
Новый монстр с огромной пастью, что откусил её голову, закашлялся и попытался отрыгнуть.
Ром с воплями гнева и боли бросился на тварь.
Дорн только устало покачал головой:
- Молодые глупцы, ... нашли время... Хех, - он повернулся к эльфийке, чтобы поторопить, но увидел, как из неё волнами бьёт ярость, а взгляд устремлён на другую сторону пролома.
Там в облаке бордового тумана вырисовывалась высокая фигура в уродливых доспехах, походящих на мышцы и разнообразные куски плоти.
- Неужто тот самый первый демон явился, - пронеслось в голове у Дорна, а когда он чуть опустил взгляд, то понял, что взбесило Силинию.
На цепи, что была в руках у демона, сидела девочка лет шестнадцати. Отощавшее обнажённое тело полностью покрывали рубцы, синяки и швы. В безжизненных глазах не отражалось ничего - только пустота, словно это была лишь оболочка, а разума и души в ней нет.
Но несмотря на это ужасное состояние, маленькая эльфийка всё ещё была красива, хоть её красные глаза и не горели огнём жизни как прежде, но чудесные алые волосы были чисты и опрятны, словно это единственное, что подлежало уходу.
Николас так же поразился красоте несчастной девчонки и, спустя мгновение, вспомнил её. На том балу он впервые ощутил, как что-то зажглось в груди, на том балу его сердечко впервые разбили, а причиной и того и другого была огнеглазая пламневласая Элуна.